Шрифт:
Закладка:
Он отвернулся от нее. — Прости. У нас нет выбора. Больница может потребовать проведения обследования в любое время по решению суда. Мы должны подчиниться их желаниям или рискнем нарушить закон.
— Папа, — сказала она, и слезы потекли по ее щекам. Ее тушь затуманила зрение. — Пожалуйста. Помоги мне.
Его рука лежала на дверной ручке. Он открыл дверь и сказал:
— Извини, увидимся утром. — Он оставил ее стоять там.
Мольбы не имели значения. Тема была закрыта еще до того, как он вошел.
Она упала на колени и упала вперед на руки. Пытаясь остановить печальные рыдания, сотрясавшие ее тело, она закрыла глаза. Теплые руки ласкали ее, притягивая ее тело к себе. Она села, не открывая глаз, чтобы сохранить память живой. Протянув руку, она коснулась его щеки. Его захватывающие дух карие глаза остановили ее слезы, и она приподнялась, чтобы поцеловать его в губы.
Хейзел испарился, и она открыла глаза на свою жалкую реальность. Запыхавшись, она задыхалась от паники, но знала, что ей нужно делать. Она должна была увидеть его снова. Она должна была сбежать. Она вскочила и побежала к своему шкафу. Сняла кардиган и платье и натянула джинсы и свитер. Ему бы понравилось, если бы она была в свитере. Он примет меня обратно, если она наденет свитер.
Она натянула теплые носки и пальто, схватила пушистую шапку и перчатки. Хейзел бы одобрил. Он будет счастлив, что она наконец-то его послушала. Она сделала то, что он хотел. Она будет в тепле и останется здоровой. Да, она снова ему понравится.
Он захочет ее снова.
Она схватила свой бумажник и бальзам для губ, засовывая их в большие карманы по бокам. Она не могла больше быть здесь. Ей нужно было убраться отсюда до того, как они придут утром.
— Я не могу вернуться, — снова и снова бормотала она.
Он был ее единственным ответом. Она подходила к нему и целовала его, пока он не забирал ее обратно. Ей придется быть хитрой, самой хитрой за все время. Она открыла дверь своей спальни и остановилась, не в силах пошевелиться. Джуд попыталась закрыть дверь, но мужчины протянули руки и помешали ей.
— Мисс Болер, Вы должны пойти с нами.
По их белой одежде и чересчур спокойным голосам она поняла, что попала в беду. Ее взгляд метнулся к отчиму, который отвернулся, а затем ушел.
— Произошла ошибка, — воскликнула она. — Я делала все, о чем меня просили.
— Мисс Болер, ошибки быть не может. Мы только хотим помочь. Ваши родители хотят, чтобы Вам стало лучше.
— Я в порядке! — крикнула она. — Пожалуйста. Я в порядке. — Что-то блеснуло, отразив свет, и тогда она увидела это — иглу.
— Нет, пожалуйста, — умоляла она. — Я пойду добровольно. Просто, пожалуйста. Пожалуйста, не делайте мне укол.
— Такова процедура. Нам очень жаль, мисс Болер.
Она побежала в ванную, но ее поймали прежде, чем она успела войти. Прижатая к полу, она почувствовала, как острая игла вошла в ее тело, и закричала. Но это было все, что она помнила…
Глава 8
САМАЯ ГРУСТНАЯ МУЗЫКА, которую Тейлор когда-либо слышал, звучала из динамиков его квартиры. Он нажал «стоп». У Джуд была склонность к блюзу, и она перепрограммировала его станции, когда была там.
Он сделал глоток остывшего кофе. Поставив кружку на книжный шкаф рядом с чертежным столом, он развернулся и снова нажал кнопку воспроизведения, желая принять удар в свое сердце.
На улице снова шел снег. Шестнадцатое января. Прекратится ли это когда-нибудь или эта зима будет такой же суровой, какой стала его жизнь?
Один проект был завершен в начале недели, но у него все еще было три, которые ждали обновления. Каждый день у него были встречи. Это серьезно сокращало время, когда он хотел думать о Джуд, задаваясь вопросом, вернется ли она к нему или нет.
Он стучал по своему телефону, пока не появилось охренительное количество Болеров. Прокручивая список Джуд или Джудит в пятидесятый раз, пришло сообщение.
Кэтрин: Вечеринка у Кастора сегодня вечером. Надеюсь, ты не забыл. Я готова и встречу тебя там, так как я уже на другой стороне парка.
Уставившись на текст, он покачал головой. Он никогда не соглашался идти с ней. На самом деле, он совсем забыл о ней и Касторах в целом. Он быстро напечатал оправдание.
Не смогу прийти. Плохо себя чувствую. Передай мои наилучшие пожелания.
Это не было полной ложью. Он отодвинул телефон в сторону и посмотрел на дом, который проектировал. Как только кончик карандаша коснулся бумаги, его телефон снова завибрировал.
Я могу прийти и принести тебе что-нибудь поесть. Может, ты голоден. Я помню, как обычно ты был поглощен работой и даже забывал поесть.
Раздраженный, он напечатал: Нет. Все в порядке. Я в порядке. Собираюсь лечь спать пораньше. Была долгая неделя.
Тейлор надеялся, что на этом все и закончится. Но он слишком хорошо знал Кэтрин.
Нужно было бы разобраться по крайней мере еще с одним сообщением. Он ждал этого. И ждал. Затем пришло: Я могу присоединиться к тебе…
Он оставил сообщение без ответа. Было так много способов, которыми он мог сказать «нет». Заиграла музыка «Здесь» Алессии Кары, изменив атмосферу в квартире. Плейлист песен был тяжелым, эмоциональным, и он любил его, потому что она любила. Эти песни звучали на повторе, когда он прикасался, пробовал на вкус и занимался любовью с телом Джуд.
Его глаза закрылись, и он мог видеть ее, почти касаться. Он лег на кожаном диване, снова закрыл глаза и включил музыку достаточно громко, чтобы заглушить свою печаль.
Над ним, под ним, позади него, перед ним — Джуд окружила его. Ее аромат проник в его самые сокровенные желания. Девушка, которую он едва знал, была той же самой женщиной, которую он знал полностью — внутри и снаружи. Когда он потянулся к ней, она исчезла, и его руки опустились на грудь, пустые.
Его глаза открылись, и он уставился в потолок. Музыка играла громко, в то время как тени ползли по стенам, когда серый день сменился ночью. В конце концов внутри и снаружи стало темно. Свет не горел, но его было достаточно, чтобы пробиться сквозь безжалостный снег прямо за стеклом.
Он не знал который час. Он не чувствовал ни голода, ни жажды. Тейлор лежал там, погрузившись в тексты песен,
