Я показал им на карте, где находимся мы, а где располагались они.

— Мы на краю леса. Что там дальше в лесу, никто не знает, но по ощущениям понятно, что там точно есть противник.

— Хорошо, — ответил их старший, явно злясь на мои нравоучения.

Затем я вернулся на свои позиции и надергал, где было возможно, по одному-два бойца. Я привел их в ров к большому блиндажу, который тоже нужно было держать. Всю ночь я передвигался как старый, уставший корабль, чьи паруса наполнены эйфорией и гордостью за себя и своих ребят. Наконец-то мы выровняли все позиции: захватили за полтора месяца три полосы обороны противника, который превосходил нас в тяжелом вооружении и численности.

В пять утра на меня вышел «Артек» и доложил обстановку.

— Командир, нас тут «Градом», походу, накрыло. Если не им то минометами крупными точно. Нас осталось всего трое. Остальных прямой наводкой убило в блиндаже.

— А «Корд»?

— Так ты только ушел, они в этом блиндаже спать легли. Все «двести».

— Сам как? Рад, что ты живой, дружище.

— Я «триста», но я перемотался, так что кровопотери нет сильной.

— До прихода подкрепления нужно стоять. Сможете?

— Без базара! — тут же не думая ответил мне «Артек».

Я связался с командиром, и он оперативно договорился с соседями из «Пятерки», что мы передадим им наши тыловые позиции, которые захватили тремя днями раньше, а банду «Айболита» переведем на этот угол.

— Женя, у тебя двадцать минут подмотать свои вещи, и бегом сюда. Ты будешь тут главным. Я тоже выдвигаюсь в ту сторону. Встретимся, я тебе расскажу некоторые вводные.

— Ясность полная! — на автомате ответил он.

Женя со своим девятью бойцами зашел на этот угол, и они стали укрепляться. Вытащили за бруствер мертвых украинских десантников и стали восстанавливать блиндажи и траншеи. «Корд» оказался целым. Но прицел, позволявший стрелять из него на два километра, разлетелся вдребезги. Им пришлось стрелять из него по старинке — используя прицельную планку. Группа эвакуации вытащила пять наших «двухсотых», которых засыпало и придавило в блиндаже. Скорее всего все они умерли легкой смертью во сне. Когда их доставали, признаков удушья у них не было.

Вечером я пришел к ним на позиции, чтобы осмотреть все самому, и привел несколько человек подкрепления.

— Мы тут, пока копали, все не могли найти этого главного пулеметчика. Я уже стал думать, что он сбежал, может.

— Женя кивнул в сторону Бахмута.

— Нашли?

— Да. Сильно обезображено тело и лицо. Но по жетону определили, что он. Я с «Басом» сверился. Точно он.

— Я вел их сюда и злился. Сказал же: «оборудовать себе точку и блиндаж»! Уснули.

— Вечным сном, — добавил «Айболит».

— Женек — рыжая ты борода — нужно продержаться эту ночь. Я утром вам пришлю всех, кого можно. У меня тут ваша позиция и в полукилометре большой блиндаж. Ты с ним связь держи, если что. Ок?

— Да, не в первой братан. Вон мне и «Вындин» поможет, если что.

Артем, с которым мы были с первого дня в Молькино, был в его группе. Несмотря на свой опыт и службу в ВДВ, он избегал командирских должностей и все время прятался в тени «Айболита».

— «Артека» и еще двоих раненых бойцов отправляем на эвакуацию, — сказал я им напоследок и пошел обратно.

Из-за отсутствия личного состава наши позиции были достаточно жидкие. На первой линии обороны у нас их было всего три: заправка «Параллель», «Большой блиндаж» и угол леса, где был «Айболит» и Ко. Вечером, когда пришло время связи и сбора «прогноза погоды», Женя не ответил. Я как раз собирался поспать пару часов, когда услышал, как связист командира не может докричаться до Жени.

— Все!

Стало тоскливо и страшно.

— Братан! Хватит эфир засорять! — слил я на связиста свое напряжение. — Сейчас пошлю группу, чтобы они узнали, что там у них.

— Может командира разбудить? — стал предлагать свои варианты связист.

— Для чего? Командир что на вертолете туда полетит и все решит? Нахер ты порешь чушь! — несло меня. — Сами разберемся! Конец связи.

Я понимал, что сливаю свой страх на ни в чем не виноватого связиста, который хочет как лучше и предлагает то, что ему приходит в голову. Но мне просто нужно было куда-то выплеснуть свои чувства, и тут под руку попался он.

«Нужно будет после извиниться перед ним, когда в штаб попаду», — подумал я.

— «Мегатрон» — «Констеблю»? Отправь пару бойцов к «Айболиту». Они перестали выходить на связь. Пусть осторожно продвигаются по рву и разведают, что там с ними, — отдал я приказ. — «Эрнста» отправь. Он посообразительнее будет.

Было грустно, потому что Женя, Артем и «Зеф», который вернулся из госпиталя и опять попросился к «Айболиту», были для меня с первых дней как родные. Это были близкие люди, с которыми я сросся за это короткое время. На войне время идет быстрее, чем в мирной жизни. Интенсивность событий, утраты и радости здесь сконцентрированы предельно сильно. За день ты проживаешь столько, сколько на гражданке не проживешь и за годы.

Сближение людей тоже происходит в ускоренном режиме. Близость, которая достигается на гражданке годами за счет участия в совместных событиях, тут развивалась за считанные дни. Один-два совместных штурма, и ты понимаешь, что из себя представляет человек. Неважно, что он говорит, что он думает, и какие у него идеи в голове. Главное — как он себя ведет. Поведение является видимой и основной частью отношения человека к процессу военной работы, к другим людям, с которыми ты тут находишься. Еще одни пятьдесят минут моей жизни прошли в колоссальном напряжении, пока я ждал известий от «Эрнста».

— «Констебль» — «Айболиту»? У нас все хорошо. Я просто перепутал каналы. Прошу понять и простить, — вышел на связь Женя.

— Больше так не делай… — скрывая радость сдержанно ответил я ему.

— Двое суток не спал. Просто не соображаю. Сейчас вот по-кимарил три часа, вроде лучше. Хорошо.

— Хоть диссертацию пиши, как рекомендовал мне командир: «Влияние отсутствия сна и отдыха на психику бойцов на передовой». Правильно сделал, что уснул.

— Вырубило. Так-то тут хер уснешь от адреналина. До хохлов двести метров, и неясно, что они там. Хорошо, что теплаки есть, можно хоть как-то наблюдать за ними.

— Бойцов этих себе оставляй, которые пришли. Занимай там оборону получше, друг мой.

Отряд имени «Бориса Джонсона»

На следующий день в районе семи часов вечера на нас вышел командир отряда «Хозяин» и дал оперативную информацию о продвижении