через частный сектор в сторону позиции Жени группы противника в размере ста человек. У командира отряда был свой «Орлан» — разведывательный БПЛА, летающий на большой высоте и делающий оперативную видеосъемку.

— Они разделились на две группы по пятьдесят человек и двигаются через лес в вашу сторону. У вас там сколько человек?

— Двенадцать. Соотношение один к десяти.

— Негусто, — озабоченно произнес командир отряда. — Сейчас попробую подключить свой стратегический ресурс. Терять нам эту позицию нельзя. Тем более доставшуюся таким образом. Боец ваш красавчик!

Через минуту он опять вышел на связь и дал указания:

— Мы отработаем там «сто двадцатками». «Ноны» будут бить по лесу по квадратам. Пусть твой командир этой точки координирует.

Я связался с Женей и кратко обрисовал ему обстановку:

— Женек, теперь все зависит от тебя. Твоя задача грамотно координировать минометы.

Я разговаривал с ним и понимал, что украинские отряды уже где-то там совсем рядом с ним. С минуты на минуту начнется накат на его позиции, если мы не успеем подавить их минометами.

— Темно тут.

— Я даю им координаты на сто пятьдесят метров вглубь леса от твоей позиции. Твоя задача смотреть, слушать и координировать. Делай красиво.

— Хорошо, — спокойно ответил Женя. — Работайте.

В такой ситуации залп мог попасть по нашим позициям: мины могло унести ветром, у миномета мог быть сильно изношен ствол, или мог попасться рукожопый наводчик… Но этот расчет отработал по украинцам идеально. Мины ложились точно туда, куда было нужно. Нам очень повезло, что Женя был отличным наводчиком, и я с благодарностью вспомнил первые дни, когда он смог подвести АГС и попасть по танку. Женя наводился по квадратам, и мы устроили этой сотне ВСУшников гамбургскую ковровую бомбардировку. Такой же тактики придерживались американцы, когда бомбили джунгли, выкуривая оттуда вьетконговцев. Помимо этого, ребята «Горбунка» из АГСов накидывали ВОГами в ста, ста пятидесяти метрах перед нашими позициями.

Те из украинских бойцов, кто дошел до позиции, попали сначала под ВОГи, которыми били по тепловым сигнатурам наши ребята, а потом и под стрелкотню. Все двенадцать человек Жениной группы заняли позиции вдоль бруствера и стали отбиваться, периодически стреляя из РПГ в темноту по лесу.

Этот накат был отбит благодаря своевременной разведке с воздуха и грамотной работе расчетов «Ноны». Если бы не стечение этих обстоятельств, то апокалипсис для Жениной группы наступил бы сегодня. Если вы верите в Бога, то можете сказать, что это была Его Воля., то это была именно она. Если вы достаточно смелы, чтобы не верить ни во что, то вам не нужны объяснения. Так случилось, и ребята остались живы. А около семидесяти западных украинцев, верящих, что они имеют какое-то отношение к Донбассу, нет. Утром командир вышел на связь и сказал, что разведка насчитала сорок три тела, которые лежали в западной части леса.

Утром я прислал им большое пополнение, и они пошли дальше, чтобы выровнять линию фронта. Одна группа продвинулась на запад и заняла северо-западную часть леса — самую его окраину, в четырехстах метрах от места боя. А вторая группа пошла прямо и натолкнулась в лесу на четырех украинцев, которые вытаскивали мертвых. Увидев наших, они стали отстреливаться и отступили в блиндаж.

— Хохлы… Слышь, чо? Сдавайтесь! Или гранатами вас закидаем, — предложили им наши.

Они отказались, и их штурманули. В результате, трое из них погибли, а одного раненного приволокли на подвал. Это был деревенского вида забулдыга в военной форме. Обычный колхозник с помятым лицом, заросшим жесткой черной щетиной. Он был больше похож на цыгана, чем на украинца.

— По-русски понимаешь? — спросил я его.

— Нэ розумию росийску мову, — отнекивался он и мотал головой.

— Все вы так по началу говорите, а потом разговариваете, как будто в Тамбове выросли, — влез в наш разговор «Кусок»

— Навить якще вы будэтэ мэнэ быты, я нэ розумию… — отказывался он отвечать и разводил руками.

Хорошо, что нашелся боец, который вырос в Днепропетровске и частично понимал украинский. Выяснилось, что это украинские «пятисотые», которых просто отправили собирать погибших за то, что они набухались на позиции. Этот «мобик» был румыном по национальности, из Черновцов.

— Почему не сдавались?

— Так…

Он смотрел то на меня, то на нашего переводчика и нелепо вскидывал руки и разводил их в стороны, показывая, что и сам не понимает этого.

Толку от румына было мало, и мы его отправили в штаб. Пока я его допрашивал, вспомнил историю, которую мне рассказывал мой друг Саня. У него был друг в Мариуполе, который был сыном румынского военнопленного Тернера Марчелло. Отец его попал в плен к нашим, когда на Украине разбили румынский корпус, который воевал за немцев. И его батя, после освобождения из плена, так и остался в Мариуполе. Ассимилировался, женился и нарожал двоих детей. История повторялась. Опять румыны попадали к нам в плен, хотя фактически они были гражданами Украины.

— «Констебль» — «Айболиту»? Мы тут опять склад нашли. Тут всего полно. И БК, и жратвы.

— Вот фортовый! — удивился я его везению. — Что там есть?

— Из оружия: гранаты, одноразовые гранатометы, патроны разные. И 7-62, и 5-45. А из хавки: чешская колбаса, сыры, всякие продукты диковинные. Тут просто европейский супермаркет.

— Не забывай делиться с братвой.

— Да тут на весь отряд хватит. Спасибо Евросоюзу! И лично господину Борису Джонсону!

— А ему-то за что? — удивился я познанию Жени в политике.

— Да мы тут «двухсотых» досматривали. Их на нашем пятаке человек тридцать валяется. У одного нашли флаг:

«24-я ОМБр им. короля Данила. Подразделение им. Бориса Джонсона». А внизу приписка: «Добрый день эврибади!».

— Да ладно? — искренне удивился я. — Предавай в штаб. Командир обрадуется. Если подразделение просрало флаг, то оно расформировывается. Как там говорил Тарас Бульба своему сыну-предателю: «Ну шо, сынку, помогли тебе твои ляхи?».

ОМБР Борис

— Не помогли. Ни ляхи, ни пендосы, ни англичане, — заржал «Айболит».

Лес мы, по своей традиции, назвали «Эдемом». С северо-западной его части был ставок — искусственно сделанное озеро, за которым на возвышенности находились частные дома пригорода Бахмута. «Эдем» являлся естественным прикрытием для наших бойцов и вклинивался в оборону противника прямоугольником на шестьсот метров в длину и сто пятьдесят в ширину. Восточнее, через поле, метрах в пятистах от него, был укреп «Остров», после которого тоже начинался «частник» Бахмута. Это был колоссальный успех нашего подразделения. Ценой больших потерь и личного мужества бойцов мы продавили оборону противника и смогли значительно продвинуться вперед. Более того, мы смогли отбить позиции и закрепиться на