точности фразы, назвал наименьшую цифру.

— Э-э-э… А месяц не продержитесь?

— Никаких гарантий. Может да, а может, нет. Всё зависит даже не от меня, а от перфекта! Он может и ускорить процедуру, он исполнительный!

— Правда. Уверен.

— Хм… Мы планируем внедрить в крепость шпиона. Сможете его провести? Через месяц?

— Только если он сразу убьёт того, кого я укажу!

— Категорическое условие!

— Ну, теперь мы ставим условия. Вам же было объяснено насчёт проскрипционных списков. Вы согласились. После факта согласия вступают в действия факторы оперативной и тактической необходимости — если убийство не поставит под угрозу цель миссии, его выполнят, если же нет, то будет произведено в самый оптимальный момент. Республика держит свои обещания, зря вы так напрягаетесь…

— Ладно, (тяжело вздохнув). Смогу…

Демонесса вмешалась в разговор, склонившись и положив локти на стол, прямо во вращающуюся голограмму:

— А меня смогли бы с диверсионной группой провести⁈ Где-нибудь десятерых⁈ Мы бы стразу и убили, кого вам надо!

Тардеш вздрогнул, чуть не коснувшись красиво расчерченных голограммой волос девушки:

— Маршал Метеа! Мы же уже обсуждали с вами этот вопрос!

— Я только в порядке предположения! Должны же мы иметь запасной план! — и взмахнула рукой, пытаясь остановить назревающую перепалку.

— Ладно, пусть спрашивает.

— Ну, так как⁈

— Да, пожалуйста! Только по одному — ход в одиночной камере заканчивается, первым должен идти сильный боец, там с вашим ростом… по одному придётся идти. Я замерял, можно, но сложно… товарищ… Метеа⁈

— Спасибо, это приемлемо, — поблагодарила, сверкнув зелёными глазами, принцесса, польщённая тем, что её запомнили. И больше не принимала участия в разговоре.

…Когда она попросилась сопровождать назад перебежчика, Злата что-то заподозрила, и спросила, гипнотизирующе глядя на подругу:

— Ты ведь что-то задумала, шалопайка!

— Допустим, — отводя бедовые глаза, не ответила та.

— Ох, и влетит тебе… Ладно, я ничего не видела, не слышала, ничего не знаю. Дерзай, не дай призракам и эту удачу утопить в бумагах.

Демонесса остановилась, и долго-долго с изумлением глядела на нагу: так может она читать её мысли или нет⁈

Решимость открыть дверь

…Не сразу, как летучий корабль, поднявшись, закачал своих пассажиров, будто в колыбели, а ближе к концу рейса, когда зевающая охрана отползла в другой, конец, отвлечённая науськанными суккубами, Кадомацу, три раза оглядевшись, села напротив, коленками к ренегату:

— Тс-с, тихо, постарайтесь не подавать вида, что мы разговариваем, — она доверительно склонилась к его голове, но тот наоборот, отпрянул — ой, девушка и забыла, что от неё исходит доменный жар, с трудом переносимый средними расами:

— Извините, — она выпрямилась, поправив одежды, чтобы не создавать дискомфорта собеседнику температурой своего тела: — Всё нормально?

— Да! — испуганным шепотом выкрикнул тот.

— Ещё раз извините, господин Каличаран. Я сама тоже волнуюсь, — она повернулась так, чтобы он мог вовсю любоваться её лицом — иногда улыбка и блеск зелёных глаз оказывались эффективнее всех угроз и уговоров, в чём её когда-то безуспешно пытались убедить подруги детства. Она специально, рассчитывая на этот разговор, надела дорожное платье, а не доспех — длиннополую белую шубу, с узкой талией, в которой нельзя было летать, но которая очень стройнила её и делала женственнее. Конечно, по части науки очарования ей было далеко до Весёлый Брод или суккуб, но на измученных войной мужчин хватало даже её обычного простого кокетства. А на дрожащего от каждой тени перебежчика — тем более! Надо было только выбрать удачный ракурс, с которого бы её длинный нос не портил всё впечатление.

— Вас тоже разочаровали, как и меня, правда, Каличаран-сан?

— Как и вас⁈ Простите, товарищ начальник⁈

— Разумеется! Вы хотели… ну, давайте говорить честно — убить своего врага. И поскорее. А я — хочу поскорее захватить крепость. И вот, по чужой вине, оказывается надо терпеть ещё месяц! Не кажется ли вам, что нам надо объединить свои усилия⁈ Нет, господин драгонарий, конечно, хороший командир, и не вздумайте спорить! — но у призраков есть неприятная привычка топить удачу в бумагах. И, похоже, он не может ей сопротивляться.

— Хе-хе… — попытался усмехнуться перебежчик.

— Не сметь смеяться, глотку перережу, — сказала демонесса тихим и убедительным голосом.

— Простите, — улыбку как ветром сдуло.

— Ну вот, а мы — демоны, действуем быстро, эффективно, и не задаём лишних вопросов.

— Что вы ходите⁈

— Я всё вам сказала: проводите меня и десять воинов внутрь. Мы убьём вашего врага и… снимем это… — она выразительно ткнула ему в расстёгнутый ворот мундира, виднелись контакты вживлённого в кожу взрывного устройства.

Человек поёжился:

— Хорошо бы… А то я даже омовение принять не могу, не то что ванну… И жена вопросы задавать начала. А что на это скажут призраки⁈

Принцесса расправила плечи и заинтересованно наклонила голову:

— А мы разве собираемся рассказывать им о нашем маленьком секрете⁈ То, как я буду брать крепость -их совершенно не касается, запомните, господин Каличаран. На земле — я командир!

— Но колдунья, та змеюка!

— Во-первых, она — моя подруга, и прошу отзываться о ней уважительно, а во-вторых… я сказала уже, что она моя подруга?

Тюремщик отвернулся, пытаясь скрыть скользнувшую улыбку. Дьяволица следила за ним довольная-довольная — соблазнился-таки!

— Ладно, — наконец сказал он (их тряхнуло, аппарат пошел на посадку): — Только мне сейчас приказали являться через три дня, это как?

— Очень хорошо, мне же надо ещё подготовить группу, а это небыстрое дело… Скажем, на шестой или девятый день, подходит⁈

— По рукам! — воскликнул тот, и хотел уже сделать соответствующий жест, но вовремя вспомнил, кто перед ним, и стыдливо убрал пятерню…

— Ну, ты! — прикрикнул на него центурион: — Перебежчик! Встать, оправиться, привести себя в порядок! Смотри, не путай ничего у меня!..

…Кадомацу, прищурив глаза, смотрела из распахнутого люка вдаль, где на конце еле заметной цепочки следов терялась крохотная фигурка предателя. Вот он уменьшился до точки, налетел вихрь — и исчез, оставив только облачко быстро тающего снега, соскользнувшего с двери. Тогда Сакагучи, до этого присутствовавший как предмет интерьера, подал голос:

— Что это вы задумали, госпожа?

— Ты ж догадался. Взять тебя, девочек, твоих ребят, и устроить им маленькую диверсию.

По оранжевой половине лица командира хатамото скользнула тень недовольства:

— Немногие из