ещё несколько пузырей. Ворота теперь находились в распоряжении Кати. К великому удивлению Пончика, их никто не попытался спереть.

Мне хотелось бы, чтобы спасённых обходчиков было больше, но всё больше пузырей открывались сами, без стороннего участия, только под усилиями тех, кто выжил внутри.

Пузырей, оставшихся чёрными, было так много, что настроение сделалось ни к чёрту.

Среди пузырей были и те, где находились люди, не имевшие доступа ни в клуб «Десперадо», ни в клуб «Покоритель»; последний ещё не открылся после ремонта. Как выяснилось, если обходчик разрушал паб, служивший входом в «Десперадо», или храм, через который проходили в «Покоритель», он терял доступ в клуб. Таким беднягам мы могли предложить разве что сочувствие или какой-нибудь совет.

Единственными одичавшими богами, которых мы выпустили в Лакуну, были гигантский индюк и нечто, что можно было назвать роем насекомых – роем величиной с город. К счастью, рой кружил возле своего пузыря номер восемьсот один; это в дальней части города. В конце концов он рассеялся. Кроме этого, мы вызвали ещё пятерых богов. Они принесли больше разрушений, но потом тоже исчезли. Ни одного из них я так и не увидел.

Из всех вызванных нами чудищ индюк был самым опасным. Сейчас он торчал на верхушке обособленно стоявшего пузыря и вопил. Он втрое увеличился в размерах после того, как доел то, что осталось от лопнувшего одичавшего бога. Сто пятидесятый уровень – ни много ни мало.

Из разговоров в чате я знал, что Мириам Дом и Непреодолимый уже пытались убить его, применив свои приёмы с дебафами.

Когда вторая фаза была окончена, мы выждали ещё несколько часов, чтобы увидеть, что произойдёт дальше. Не произошло ничего, только исчезли пять богов. Мы с Пончиком больше не могли ждать. Так как Колесница вновь была на ходу, мы отважились на отчаянный бросок через Лакуну в обратном направлении – к пузырю пятьсот сорок три. Самым трудным было выбраться из того пузыря, где мы находились. Пончик вцепилась в меня, а я поработал Человеком-Пауком, приклеиваясь только подошвами к почти невидимой нижней части пузыря. Отыскав выступ, я вместе с Пончиком спрыгнул с него вниз, в тёмный туман Лакуны.

Земля под нами была совершенно плоской. На периферии поля зрения появились какие-то красные точки, но они уклонились от пересечения с нашим маршрутом. Пончик сказала мне, что они обозначали маленькие существа, похожие на крыс. Я использовал своё новое заклинание Свисток, чтобы установить, нет ли поблизости неприятных НПС или затаившихся богов умеренных размеров. Никто не проявился.

Мы не стали терять времени. Я запустил мотор Колесницы, и мы рванули. Я искал взглядом косые кресты обходчиков – и их не было. Значит, даже здесь санитары не отлынивали от работы.

Товарищи подобрали нас, как и планировалось, и вскоре мы уже были наверху, на краю «миски», уже расколотой пополам. Теперь вид на мир сверху изменился. Ближайший к стенке пузырь, закрытый и сверкающий, царил над далёким горизонтом. Он смотрелся как планета из космоса.

– А красиво, – заметила Пончик, когда мы приземлились.

Красота точно была, только какая-то странная. Я не сразу вспомнил, что нетронутый пузырь – это, наверное, будущее надгробие, памятник обходчикам, ставшим жертвами пятого этажа.

– Добро пожаловать домой, – обратился к нам Фирас, когда мы приземлились у стены Горбатого города.

Небольшая группа обходчиков, собравшаяся у городской черты, чтобы поглазеть на наше приземление, приветствовала нас аплодисментами.

– Я думал, все уже отправились вниз, – сказал я.

– Да что ты, Карл… – Пончик выпрямилась на моём плече и принялась махать лапой. – Все знают, что они бы не выжили, если бы не ты и я. Помаши им и убери с лица мрачность.

Впереди группы рядом с Катей стоял крокодилин. Теперь он шагнул вперёд и первым обнял меня.

– Привет, Флорин, – сказал я. – Слава богу, ты выкарабкался.

Бедняга всем весом опирался на ружьё «Моссберг». После модификации оно приобрело статус магического и теперь могло использовать неограниченное количество боеприпасов.

– Я своими силами взял три замка. Но последний, воздушный – что-то невозможное. Спасибо тебе, Элли и Кате: я свободен. – Он взглянул на Пончика: – И тебе спасибо, милая моя девочка.

Пончик просияла.

– Да что там, пожалуйста.

Флорин был последним спасённым в первой фазе. Получил доступ в клуб «Десперадо», потому что «убил» Ифечи. Над его головой красовался золотой череп – знак убийцы игрока, такой же, как у Кати. Всего два таких знака на всё Подземелье.

– Я рад, что помог, – выговорил я.

Флорин кивнул.

– Раз тренироваться больше не нужно, я отправляюсь к лестнице. Просто хотел сначала увидеть тебя. Как я понимаю, ты собираешься напустить одичавшего бога на девятый этаж, чтобы навести там шорох. Удачи тебе, дружище. Надеюсь, до меня дойдут новости.

– Да, такой план, – сказал я и посмотрел вверх. – Надрать им там хвосты. Мы забросим бога прямо в лагерь империи Черепов.

Флорин подался вперёд и потрепал меня по плечу зелёной чешуйчатой рукой. Его жест вышел каким-то очень неловким. Он впился в меня пронзительным взглядом тёмных глаз.

– Я был конченым человеком, – заговорил он с неожиданным пылом. – У меня ничего не было. Тебе следовало бы познакомиться с ней. С моей Ифи. Она удивительная была. Луч света. Самый храбрый, самый добрый человек из всех, кого я встречал. Я был конченым, но потом попал в клуб и встретил Элли. И она рассказала мне о человеке с кошкой. О том, как он бросил все свои дела и принялся помогать старичью на инвалидных колясках. О том, как этот человек намерен использовать артефакт, который только что нашёл, чтобы спасать людей, застрявших в пузырях. И тогда я вспомнил, что Ифи не одна была на свете. Что есть хорошее в этом мире. Что осталось ещё что-то, что надо отстаивать. Может быть, я завтра умру, но не из-за того, что сдамся. Вот я и хочу тебя за это благодарить.

– Я просто делаю что могу.

Что тут надо было добавить, я не знал. Клешня этого парня всё ещё лежала на моём плече. Я неуклюже погладил её. Флорин быстро её отдёрнул, как будто моё прикосновение застало его врасплох.

– Если тебе понадобится лишний ствол, вспомни: я в долгу у тебя.

На этом он повернулся и пошёл прочь. Мы смотрели ему вслед, не говоря ни слова. Он дошёл до лестницы и пропал в колодце, не обернувшись.

– Жёсткий он пацан, – проговорил я.

– Мне он нравится, – прошептала Пончик. – Хотя эмоций мог бы иметь побольше, если бы не был крокодилином. И он жутко грязный. От него разит, как от дохлой лягушки. И как