Шрифт:
Закладка:
«Но ведь я совсем не похож на отца!» — обида снова начала отвлекать от главного, поэтому Морион одёрнул себя и присмотрелся к висельникам, ища знакомые лица. К счастью или сожалению, большинство людей уже были неопознаваемы — падальщики, не стесняясь, утоляли голод. От запаха трупов захотелось куда-нибудь спрятаться, лёгкий плеск от погружающихся в воду вёсел сейчас показался самым желанным звуком в Арде.
На лицах прибывших вместе с таргелионским королём людей читалась истинно рабская гордость служить жестокому, но влиятельному владыке, который позволяет издеваться над такими же рабами. Что может быть лучше, чем месть за своё бессилие? Наверное, для невольников — ничего.
Встреча должна была проходить за поставленным прямо на берегу столом. Никаких шатров и укрытий. Всё на виду, всё честно.
Честно, м-да.
Морион, несмотря на сопровождение, чувствовал нарастающий страх. Он понимал, где допустил ошибку и спровоцировал отца на этот визит, и теперь не представлял, как быть, однако и Арфередир, и его сородичи-вожди ясно дали понять — разговор должен состояться, лучше не пятиться и не убегать, когда случайно разозлил хищника. Пути только два: попытаться показать зверю храбрость, дать понять, что перед кровожадной тварью не слабая жертва, но равный противник, либо стрелять. Сразу. Не раздумывая.
С королями второй путь неприемлем без первого, поэтому придётся предпринять попытку объясниться.
Владыка Таргелиона сидел за длинным столом в основном, судя по гербам, в окружении наугрим из Ногрода. Между ними шло оживлённое обсуждение каких-то важных вопросов, поэтому оссириандских правителей демонстративно заметили не сразу.
— Как ты вырос, наследник! — обратив, наконец, внимание на сына, произнёс Морифинвэ, однако с места не сдвинулся. — Друзья мои, — обратился он к гномам, — это мой младший сын, о котором я так много рассказывал вам. Остальных вождей Семи Рек, полагаю, представлять не нужно, кроме, разве что, леди, прибывшей с Арастуром.
— Моё имя Моруиль, — серьёзно произнесла Райвен.
— Прекрасно! — хищный оскал сделал и без того недоброе лицо таргелионского короля ещё более зловещим. — Предлагаю сначала дать слово оссириандским вождям, столь любезно уделившим нам внимание.
С робкой надеждой обернувшись на брата вождя, Морион увидел одобряющий кивок, мол, говори, твой час настал.
— Наша семья, — сев на показавшийся неудобным стул, принц Таурхиль постарался не трогать похожую на доспех кожаную одежду, — наша дружная крепкая семья хочет жить в мире с соседями, а, главное, чтить и радовать Вала Улмо — нашего покровителя. Полагаю, если бы Вала Улмо хотел смерти тех, кто украл оссириандский лес, он потопил бы их. Меня тревожит, что Вала Улмо может осудить нас за жестокость. Поэтому я прислал то письмо с просьбой выдать Оссирианду преступников, чтобы они смогли искупить вину перед нами и Валиэ Йаванной. Я хотел выяснить, каким образом произошло преступление, чтобы предотвратить подобное в будущем. Я рассчитывал на ответ в письме, не думал о столь масштабной встрече, предполагал, что конфликт разрешится внутри семьи.
Не зная, какие ещё слова произнести, Морион посмотрел на наугрим, пытаясь понять, о чём думают представители подгорного народа. Взгляды глубоко посаженных, скрытых густыми бровями глаз отличались: одни взирали с пренебрежением, мол, сынок мнит себя выше батьки, другие — с любопытством, ища подход для получения выгоды, третьи — равнодушно. Были и те, кто замечали только Арфередира и Каленуиль, полагая, что, кроме вождя и его супруги, здесь никто ничего не решает.
— Через ваши земли шли Энты, — Морифинвэ откинулся на спинку стула, полуприкрыл глаза и принялся постукивать украшенными перстнями пальцами по столешнице. — Они что-то говорили о вашем использовании даров Йаванны, или только выслушивали восхваления в адрес Валар, не озвучивая собственные мысли?
Принц Таурхиль постарался не выдать истинных чувств. После разговора со странным Майя, по сути благословившим торговлю лесом в обход Таргелиона, никто не ожидал провала, но самым худшим обстоятельством в сложившейся ситуации оставалась невозможность обсудить произошедшее.
— Говорили только их сопровождающие, — Морион пожал плечами. — По крайней мере, со мной.
— Я беседовал с Энтами, — перехватил инициативу вождь Арфередир, и принц подумал, что ещё никогда так сильно не радовался возможности молчать. — Пастыри видели, что мы, и вы тоже, — зелёные глаза эльфа чуть заметно сузились, — не бросаем вырубку, а сажаем новые деревья, следим за осушёнными болотами и не трогаем дома животных. Однако мы помним, что ни один ресурс не должен тратиться бездумно. Увы, именно таргелионские подданные порой позволяют себе больше, чем положено. Я подготовил список нарушений, допущенных твоими людьми, король Карантир. Мы наказывали работников по-своему, но, если ты желаешь вершить суд сам, — Арфередир кивнул в сторону висельников, — твоё право.
Леди Каленуиль кивнула мужу, подала верным таргелионского владыки свиток.
— Я полагаю, мы здесь собрались не из-за письма юного Мортона Таурхиля, сына Морифинвэ Феанариона, — очень мило улыбнулась супруга вождя, и Арастур едва сдержал смех, понимая — если Каленуиль начала говорить, всё, переговоры зайдут в тупик. Леди сделает так, чтобы обсудить неудобные темы не удалось. — Есть более важный вопрос, и я полагаю, пора его озвучить. Уважаемые господа Кхазад уверены, что под корнями оссириандских кедров можно отыскать митрил.
Лицо Арфередира почти не изменилось, однако, взглянув на брата, Арастур покраснел, сдерживая хохот. Морифинвэ выпучил глаза, стал багровым, как его расшитый восьмиконечными звёздами плащ. Гномы разом замерли, запыхтели, засопели, нервно заёрзали на стульях.
— Я знаю, что вы уже начали копать в указанных приметами местах, — леди Каленуиль просияла. — Не все из них были изначально обговорены с нами, однако мы пошли на уступки, несмотря на то, что серебро в подобных районах мы не находили.
— Да… — сразу трое наугрим вскочили со стульев. — Да как же! Да чтоб в торфе и серебра не было?! Да вы сидите на горах серебра! Надо лишь взять в руки кирки и лопаты…
Морифинвэ резко встал и, стрелой подлетев к сыну, буквально потащил его прочь от стола, где поднялся оглушительный шум, в сторону висельников.
— Поговорим вдвоём, — дал знак свите король, — и ты своих лучников попридержи. Знаю я любовь Тэлери превращать
