– Закончили, – сказал Фиделиас.

Марок медленно вдохнул, и его голос замер, не дотянув ноты. Говорящий с кровью осел на крышу и тяжело завалился на бок. Из протянутой левой руки все бежала кровь.

Фиделиас, обернувшись к нему, встревоженно втянул в себя воздух.

– За меня не тревожься, демон, – выговорил Марок. – Бинт. В кошеле.

Фиделиас отыскал бинт и принялся перевязывать порезанную руку, пытаясь остановить кровь.

– Ты, помнится, говорил, что кислотные тучи – работа для недоучек, – припомнил Фиделиас.

– А это не туча. Тут стена. – Каним закрыл глаза, пробормотав: – Скулящий демон. Рад видеть.

Фиделиас уже собрался приказать нести Марока к целителям, когда на крышу обрушилась посол Китаи и окинула ее диким взглядом. Увидев Фиделиаса, качнулась к нему:

– Где он?

– Здесь нет, – ответил тот. – Принес вас и улетел. И царица за ним.

Китаи скрипнула зубами:

– Чего-то такого от него следовало ожидать.

Фиделиас вздернул бровь:

– Целитель сказал, у вас на затылке шишка с яблоко.

Китаи нетерпеливо отмахнулась:

– Мне надо за ним.

Фиделиас подался к ней:

– Он жив?

Она отвела взгляд, уставилась в пустоту:

– Да. Пока. И, помоги нам Единственный, гордится своей хитростью! – Она моргнула и снова нашла глазами Фиделиаса. – Быстро: какое самое худшее место в этой Долине? Такое, что сунуться туда – чистое самоубийство? Куда только полный дурак рискнет отправиться и только безумец последует за ним?

Фиделиас ответил сразу же и обнаружил, что говорит в один голос с послом.

– Гарадос, – одновременно произнесли оба.

– Он там, – сказала Китаи. И без дальних слов подпрыгнула, укрываясь вуалью, и на воздушном потоке рванулась в открытое небо. Ей наперехват устремились сверху полдюжины рыцарей ворда. Но их крылья вспыхнули пламенем, и они разбились насмерть о землю внизу.

Фиделиас медленно выдохнул. И снова обратился к полю боя, заново оценивая положение, хоть и знал, что против такого полчища больше нескольких часов не продержаться.

И все же у него было чувство, что все возможное он сделал.

Взгляд сам собой обратился к Гарадосу. Где-то на холодных жестких склонах этой горы юный мужчина напрягал всю силу, хитроумие и таланты тысячелетней династии против разума и беспощадной силы пожирающего мир ворда.

И Фиделиасу оставалось только вместе со всеми ждать исхода этой борьбы.

Глава 56

Издалека гора была бесспорно прекрасна: высокая, грозная, увенчанная снегами и льдами. Но с приближением к ней нарастало чувство злобного, враждебного присутствия. Тави лишь однажды пришлось столкнуться со злобой этой горы, но испытанное тогда казалось ничем в сравнении с нынешним подавляющим мраком. Сегодня Гарадос был не просто мрачен и враждебен.

Его огромная фурия была в невиданной ярости.

Собравшиеся на вершине грозовые тучи темнели с каждой минутой, словно затягивали в себя уходящую ночь. Тана Лилвия – ветряная фурия, вырвавшаяся из Ледового моря, чтобы пронестись по Долине, собиралась явить свою мощь, сгоняя стада поближе к супругу. Разноцветные молнии пронизывали облака, и Тави даже за мили различал, как парят и кружат в них зловещие ветрогривы – сотни ветрогривов, витающих над горными склонами.

Слабый комок страха подкатил к горлу, и Тави сглотнул, собирая все свое мужество. Он видел, как убивают ветрогривы, – ужасное было зрелище. Только невиданная удача помешает им порвать его в клочья, как того несчастного оленя.

Он стиснул зубы. Не стоит о том вспоминать. Думать надо о настигающем враге, существе опаснее когорты ветрогривов. Он бросил взгляд через плечо. Царица ворда сократила разрыв между ними до жалких двухсот ярдов.

Тави нырнул в собравшуюся на вершине Гарадоса тучу и громко, насмешливо захохотал. Вдогонку ему туман прорезала гневная вспышка, способная испепелить сотни миров, – Тави поморщился, как от удара. Ярость царицы ворда была нацелена прямо на него. Он завернул влево, замедлил полет, помня, что гора близка, но не зная насколько.

Он едва не ткнулся в нее носом. Серый туман почти сливался с серым заиндевелым камнем вершины, так что лишь крутой поворот спас Тави от столкновения. Он избежал гибели, выровнялся и, мягко опустившись на склон, присел на корточки. Мимо проревел воздушный поток царицы. Видно, та потеряла его в тумане.

Тави выждал минуту, но ничего не дождался. Тогда он потопал ногой о каменистую землю, попрыгал на месте, чувствуя себя дурак дураком.

Что делать, если даже это не раздразнит гигантскую фурию?

В тумане вдруг разнесся голос царицы ворда – откуда он звучит, понять было невозможно.

– Где же ты, отец?

Тави велел ветряной магии скрыть источник своего голоса.

– Почему ты меня так называешь?

– Потому что я родилась от твоей крови. Твоей и от крови матери.

– Так это была ты? – понял Тави. – Это на тебя сбросил скалу Дорога?

В голосе царицы зазвенела сталь:

– Да.

– Дедушка Дорога… – усмехнулся Тави. – Я тебе не отец. Отец – это не только кровь.

– Близко к тому, – отчетливо, резко прозвучал голос царицы. – Практически то же самое.

Под ногами у Тави вздрогнули камни. Он направил внимание вниз. Гарадос смертельно опасен, но медлителен. Если Тави заметит, то успеет отскочить.

– Не совсем так, – сказал Тави. – Будь я твоим отцом, ты была бы наследницей державы.

– Я и так наследница державы, а затем и всего этого мира, – ответил ему туман. – Тебе осталось только… – Ее голос резко изменился, зазвучав прямо за спиной. – …умереть.

Он развернулся и едва успел вскинуть меч. Зазвенела сталь, снова брызнули искры, осветив туман вокруг сполохами красного, голубого, зеленого света.

Она была немыслимо быстрой. Даже без помощи фурий царица ворда двигалась с молниеносной быстротой. Тави пришлось до предела напрячь заклинание ветра, чтобы расширить восприятие, и того едва хватило для обороны. А еще она была невероятно сильна, сильнее самого крупного канима, так что Тави пришлось тянуть силу из земли, чтобы отбивать ее удары.

Найдись у него время поразмыслить, он выбрал бы другую тактику.

За те несколько секунд, что Тави тянул силу из земли, гору свела грохочущая судорога, одной силой звука сбившая с ног и Тави, и ворд. Прямо перед вытаращенными глазами Тави гора попросту раскололась, трещина пробежала от самой вершины к Тави и дальше вниз. Она мгновенно расширилась; застонали, завопили камни скал. Тави поспешно откатился в сторону, иначе трещина – она быстро превращалась в расщелину – поглотила бы его целиком.

Гора стонала гулким басом, вокруг валились камни. Большей частью – мелкие, но попадались и такие, что вполне могли убить человека. Вскочив, Тави увернулся от падающего булыжника. Краем глаза он видел, как царица отбила рукой глыбу размером