Шрифт:
Закладка:
К задаче свержения Наполеона и управлению зверинцем гениев и эпикурейцев мадам теперь добавила деликатное предприятие по объяснению Германии Франции. Даже когда ее новорожденная Коринна боролась за жизнь с порабощенной прессой, она втайне от себя готовила смелый и масштабный опус о землях за Рейном. Чтобы добросовестно подготовиться, она отправилась в очередное путешествие по Центральной Европе.
30 ноября 1807 года она покинула Коппет вместе с Альбертом, Альбертиной, Шлегелем и своим камердинером Эженом (Жозефом Угине). В Вене она услышала музыку Гайдна, Глюка и Моцарта, но не упомянула Бетховена. В течение трех из пяти недель пребывания в Австрии она вела любовную переписку с австрийским офицером Морицем О'Доннелом; предлагала ему деньги и брак, потеряла его и писала Константу письма безграничной преданности — «Мое сердце, моя жизнь, все, что у меня есть, — ваше, если вы хотите и как вы хотите»;45 Он довольствовался тем, что занимал у нее деньги. В Теплице и Пирне она общалась с Фридрихом фон Гентцем, ярым антибонапартистским публицистом; узнав об этих встречах, Наполеон пришел к выводу, что она стремится сорвать мир, который он недавно подписал в Тильзите в июле. В Веймаре она не нашла ни Шиллера (который умер в 1805 году), ни Гете. Она отправилась в Готу и Франкфурт, а затем, внезапно заболев и впав в депрессию, поспешила вернуться в Коппет.
Возможно, это предчувствие смертности стало причиной ее обращения к мистицизму; Шлегель внес в это свой вклад; но гораздо более сильное влияние оказали аскетичная Жюли фон Крюденер и развратный драматический актер Захарий Вернер, которые гостили в Коппете в 1808 году. К октябрю того же года гости и язык были преимущественно немецкими, а люмен Просвещения уступил место мистической религии. «На этой земле нет никакой реальности, — писала Жермена О'Доннелу, — кроме религии и силы любви; все остальное еще более беглое, чем сама жизнь».46
Именно в таком настроении она писала «De l'Allemagne». К 1810 году работа над ним была близка к завершению, и она жаждала оказаться в Париже для его печати. Она смиренно писала Наполеону, сообщая, что «восемь лет [изгнания и] страданий меняют все характеры, а судьба учит смиряться». Она предлагала уехать в Соединенные Штаты; она просила паспорт и разрешение на временное пребывание в Париже. Паспорт был получен, а разрешение — нет.47 Тем не менее, в апреле 1810 года она вместе с семьей и Шлегелем переехала в Шомон (близ Блуа), откуда руководила печатанием своей трехтомной рукописи в Туре. В августе она переехала в соседний Фоссе.
Опытные экземпляры первых двух томов были представлены типографом Николем цензорам в Париже. Они согласились на публикацию после удаления нескольких несущественных предложений. Николь отпечатал пять тысяч экземпляров и разослал предварительные копии влиятельным лицам. 3 июня сочувствующий Фуше был смещен с поста министра полиции, и его сменил строгий Рене Савари, герцог де Ровиго. 25 сентября Жюльетта Рекамье принесла цензору гранки III тома, а королеве Гортензии — полный комплект гранков для передачи вместе с письмом от автора императору. Савари, очевидно, с одобрения Наполеона, решил, что книга настолько неблагоприятна для Франции и ее правителя, что ее распространение не может быть разрешено. Он приказал типографии приостановить издание, а 3 октября направил госпоже де Сталь строгое уведомление о том, что она должна немедленно осуществить свое объявленное намерение уехать в Америку. 11 октября отряд жандармов ворвался в типографию, разбил печатные формы и унес все доступные экземпляры томов; позже они были раздавлены в кашицу. Другие офицеры потребовали рукопись; Жермена отдала им оригинал, но ее сын Огюст спрятал и сохранил копию. Автор возместила типографии убытки и скрылась в Коппете.
Книга «О Германии», опубликованная в 1813 году, представляет собой искреннюю попытку кратко и с симпатией описать все аспекты немецкой цивилизации в эпоху Наполеона. То, что женщина с таким количеством забот и любовников нашла в себе досуг, энергию и компетентность для такого предприятия, — одно из чудес того захватывающего времени. Благодаря швейцарскому интернационализму в ее происхождении, браку с голштинским бароном, протестантскому наследию и ненависти к Наполеону, она была готова дать Германии преимущество почти любого сомнения, использовать ее достоинства в качестве косвенной критики Наполеона и тирании и представить ее Франции как культуру, богатую чувствами, нежностью и религией, а потому хорошо подходящую для исправления интеллектуализма, цинизма и скептицизма, царивших в то время в грамотной Франции.
Как ни странно, Вена ей не понравилась, хотя, как и она, она была и весела, и печальна — весела от вина и разговоров, печальна от смертности любви и увеличения числа наполеоновских побед. Она была католической и южной, с музыкой, искусством и почти детской верой; она была протестантской и северной, отягощенной едой и чувствами и барахтающейся в философии. Здесь не было Канта, но был Моцарт; не было пылких споров, не было фейерверков остроумия, но было простое удовольствие друзей и влюбленных, родителей и детей, прогуливающихся по Пратеру и безучастно наблюдающих за Дунаем.
Даже немцы приводили ее в замешательство: «Печи, пиво и табачный дым окружают всех простых людей густой и жаркой атмосферой, из которой они никогда не стремятся выбраться».48 Она сожалела об однообразной простоте немецкой одежды, полном одомашнивании мужчин, готовности подчиняться властям. «Разделение на классы… в Германии более отчетливо, чем где бы то ни было;… каждый придерживается своего ранга, своего места…. как если бы это была его штатная должность».49 Ей не хватало в Германии того взаимообогащения аристократов, писателей, художников, генералов, политиков, которое она обнаружила во французском обществе; поэтому «у дворян мало идей, у литераторов слишком мало практики в делах»;50 правящий класс остается феодальным, интеллектуальный класс теряет себя в воздушных мечтах». Здесь мадам цитирует знаменитую эпиграмму Жан-Поля Рихтера: «Морская империя принадлежит англичанам, сухопутная — французам, а воздушная — немцам».51Она уместно добавила: «Расширение знаний в
