которые, одновременно, и включены, и находятся отдельно, как в текстовом отношении, так и в уме читателя. Природа «Всеобщей истории» как своеобразного палимпсеста – перевода Вульгаты, который включает и комментарий Иеронима, является особенно показательным примером.

Однако следует отметить, что, в соответствии со сказанным выше, интерфейс (а также программирование в целом) станет все более важным элементом в конструировании изданий. Компетентность в таких вопросах должна быть внедрена в эволюцию издательского дела, поскольку есть разница между тем, что находится в основе, и тем, что можно расположить на поверхности[1283]. Можно рассматривать все это как эзотерические вещи, не имеющие отношения к ученым– гуманитариям. Но новый мир касается не только формы, но и содержания, и того, как будущие ученые будут взаимодействовать с Альфонсо Х; фактически то как Альфонсо и его проект будут пониматься в дальнейшем, зависит от способности гуманитариев формировать эти вещи. И здесь у нас есть модель – это энциклопедический мир Альфонсо Х, включающий различные виды знания, взаимодействующие различными способами и культурными формами: в этом смысле труд может охватывать все сочинения Альфонсо Х как единое целое.

К чему же все это может привести с учетом гипотез, которые я изложил вначале, и, в частности, предложения, что предметом цифрового критического редактирования является условный «труд», понимаемый как сборка значимых утверждений различной авторитетности? Я бы подчеркнул, что любой издательский проект неизбежно должен занять свое место там, что Эггерт описывает как логарифмическую линейку между архивным и издательским импульсами. Хотя издатели вправе выбрать, где они разместят себя в этом континууме, остается факт, что архивный импульс, сбор сырого материала для издания, обычно понимаемый как собрание транскрипций, должен идти впереди[1284]. Также верно, что архивный импульс также предполагает использование суждения с точки зрения издателя, как всегда и было – только выбор элементов теперь может быть большим. Однако в мире, в котором отбор данных все больше автоматизируется, характер этого суждения с точки зрения издателя также изменится. Инструменты, такие, как Transkribus, способны уже преобразовывать печатный текст в повторяющиеся комбинации из единиц и нулей (как это происходит в случае с «Семью Партидами»), и в скором времени они смогут сделать то же самое с рукописным текстом, так что теоретическая дискуссия о статусе используемых данных в цифровом критическом издании пока еще не разрешена[1285]. В некотором смысле битва заключается в классификации и объяснении, что, конечно же, всегда было функцией филологии, и таковой она, безусловно, и останется. Но, возможно, все будет и по-другому.

Возможно, кто-то спросит, почему все это эпистемологически отличается? Разве это действительно так: то, что происходит, означает лишь, что мы стали способны делать вещи, которые делали всегда, но только быстрее и, возможно, более эффективно. Ответ на это утверждение будет резким отрицанием по нескольким причинам, главным образом потому, что я утверждаю, что цифровая форма издания (в этом случае, а также, в более широком смысле, во всех культурных взаимодействиях) является вопросом не только формы, но и фундаментальных принципов, о чем я и намекал в своих общих вопросах, поставленных в начале статьи. В заключение, я сосредоточусь на ряде элементов, специфически ориентированных на то, как мы сможем взаимодействовать с Альфонсо и его текстами в будущем, и как мы будем способны их понимать.

Можно справедливо возразить: то, что я описываю здесь, на самом деле не является истинным ответом на вопрос «что должно быть включено в будущие цифровые издания “Истории Испании” Альфонсо Х?». Однако в некотором смысле сам Альфонсо Х дает нам ответ на этот вопрос в знаменитом прологе к «Истории Испании»: «nos don alffonsso por la graçia de dios. Rey de Castiella. de Toledo de. Leon. De Gallizia. de Seuilla. de ordaua. de Murcia. de Iahen. E dell Algarue. Mandamos ayuntar quantos libros pudimos auer de Istorias en que alguna cosa contasse de los fechos despanna. 20 e tomamos de la cronica dell arçobispo don Rodrigo que fizo por mandado del Rey don Fernando nuestro padre. ⸆ e de la de Maestre luchas obispo de Tuy. e de paulo Orosio e del lucano. e de sant Esidro el primero. e de sant Alffonsso. e de sant esidro el mancebo. e de Idacio obispo de Gallizia. e de Sulpicio obispo de gasconna. e de los otros escriptos de los concilios de Toledo. e de don Jordan chanceller del sancto palacio. e de claudio Tholomeo que departio del cerco de la tierra meior que otro sabio fasta la su sazon. e de dion que escriuio uerdadera la estoria de los Godos. e de Ponpeyo trogo. e dotras estorias de Roma. las que pudiemos auer que contassen algunas cosas del fecho despanna. 21 e compusiemos este libro de todos los fechos que fallar se pudieron della; desdel tiempo de Noe fasta este nuestro. e esto fiziemos por que fuesse sabudo el comienço de los espannoles» (E1, 2v. EED 1.19–21) [Мы, дон Альфонсо, Божьей милостью король Кастилии, Толедо, Леона, Галисии, Севильи, Кордовы, Мурсии, Хаэна, Альгарве, сын благороднейшего короля дона Фернандо и королевы доньи Беатрис, повелеваем объединить все книги об истории, какие только можем обрести и в которых рассказывается что-либо о событиях в Испании; и возьмем хронику архиепископа Родриго, составленную по приказу короля дона Фернандо, нашего родителя, а также хронику магистра Луки, епископа Туйского, и Павла Орозия, и Лукана, и св. Исидора-первого, и св. Ильдефонса, и св. Исидора-младшего, и Идация, епископа Галисийского, и Сульпиция, епископа Гасконского; и еще труды Толедских соборов и Иордана, канцлера святого престола; и сочинение Клавдия Птолемея, описавшего круг земной лучше, чем любой из мудрецов предшествующих лет; и Диона, написавшего подлинную историю готов; и Помпея Трога и другие истории Рима, которые мы можем достать, повествующие о делах Испании; и сложим эту книгу о всех событиях в ней, которые только сумеем отыскать, от времен Ноя до нашего времени. И сделаем это, дабы было ведомо о происхождении испанцев (пер. И. В. Ершовой)].

Этот акт определения книги в первую очередь касается всего множества объектов, относящихся к авторитету, структуре текста и чтения, которые имплицитно являются частью более широкого понимания libro (книги) – это те «знания», которые должны быть фокусом цифровой «Истории Испании». Труд, каковым является «История Испании», – это не только физический объект, но и цепочка физических и концептуальных феноменов, которые задействованы вблизи от его структуры и рецепции или на некотором удалении. Ограниченный характер моего нынешнего воображения, о котором я упоминал в этой статье, устанавливает границы знания об «Истории Испании» ее существующими рукописями и ее