все равно никогда не узнать, а теперь – так тем более. Поэтому будем думать, что Габриэль действительно отдал воспоминания о какой-нибудь девушке, что дурно обошлась с ним, или же с которой дурно обошелся он сам… В любом случае, не последовать ли и мне его примеру? Не избавиться ли от своих любимых бродяг? Нет! Я хочу помнить их. Я должна помнить их, до самой своей смерти, ведь они часть той боли, что мне так необходима. Но что же отдать тогда? Что-нибудь из детства?

Я задумалась… В детстве было полно счастья. Воспоминания об отце – как мы с ним путешествовали на поездах… Почему бы и нет? Я ведь, где-то в глубине души, все еще скучаю по нему. Но зачем мне старый отец, когда у меня давно есть новый? Зачем мне скучать? Если я сейчас отдам память о старом отце проводнику, мне будет куда легче. Габриэль прав, некоторые хорошие воспоминания способны отравлять душу не хуже плохих…

В конце концов, проводник взял плату со всех. Я была последней, и чуть ли не с радостью отдала ему часть своего прошлого. Когда проводник забирал эту часть, мне пришлось снять свою маску, и одевать ее вновь я уже не стала.

Очень странное чувство, когда какое-нибудь воспоминание просто вдруг пропадает из твоей головы. Совсем не больно и не страшно, даже приятно в какой-то степени…

Эта мысль вызвала у меня легкое отторжение, но… я все же не могла отрицать того, что процедура изъятия воспоминаний мне понравилась.

Перед тем, как покинуть нас, проводник поинтересовался через Сильвию, не хотим ли мы выпить чего-нибудь.

– Все напитки бесплатны…. – Монотонно бормотала Сильвия. – Есть свежая кровь человеческих младенцев, холодная, и теплая. Есть подслащенная кровь хонков, с корнем имбиря. Есть также различного рода наливки, настоянные на плодах из самой Маморы. Кровь хонков весьма полезна людям, для поднятия общего тонуса организма – может на время придать дополнительные силы и исцелить легкие недуги. Присутствует как на розлив, так и в маленьких флакончиках.

Я подумала…

– А принесите, пожалуйста, четыре флакона хонковской крови, для моего отряда.

Проводник кивнул и удалился. Габриэль выпучил на меня глаза.

– Я не собираюсь пить хонковскую кровь!

Я побарабанила пальцами по столу.

– Насколько я поняла, ее можно использовать в качестве тонизирующего и исцеляющего средства. Во мне-то хонковская кровь присутствует, а вот вам эти пузырьки, уж поверьте, могут пригодиться. Каждому по пузырьку, просто суньте в карман на всякий случай… Вполне возможно, эта дрянь вам жизнь когда-нибудь спасет.

Габриэль принялся платочком протирать стекла своего противогаза. Анка вновь взялась за лепешку. Сильвия смотрела в окно, и изредка терла лоб дрожащей рукой.

– Странно. – Вдруг тихо сказала она. – Поезд едет с хорошей скоростью, но расстояние до Алисы сокращается намного медленнее, чем должно было бы при такой скорости…

– Главное, что оно сокращается. – Ответила я ей. – Ты ведь оповестишь нас, когда придет время сходить с поезда?

– Конечно. – Сильвия кивнула, и вновь потерла свой лоб. – Твое решение насчет хонковской крови было правильным, она действительно может пригодиться нам, причем в самое ближайшее время. У меня с Алисой налажена связь, и не только с ней, но еще кое с кем из ее окружения. И… там происходит нечто странное. Они где-то глубоко, и я чувствую рядом с ними нечто очень сильное и злое. Возможно – это демон.

Я хмыкнула.

– Ни разу не встречалась с демонами. Думаю, это будет интересный опыт.

– Слишком уж много в этом путешествии интересных опытов.

Я вздохнула, и повинуясь внезапному желанию, отщипнула кусочек от хонковской лепешки. Немного раздумала, перед тем, как положить его в рот и прожевать… Вот черт! А ведь действительно вкусно!

***

К тому времени, как проводник принес хонковскую кровь, мне наскучило сидеть на одном месте, бестолково пялясь в окно, за которым абсолютно ничего не менялось, и я решила прогуляться дальше по вагону.

Когда четыре аккуратных, закупоренных пробками флакончика, оказались на столе, а проводник удалился восвояси, я хлопнула себя по коленям и поднялась на ноги.

– Скука смертная. – Озвучила я свою мысль отряду. – Пойду пройдусь немного. Все равно, судя по твоим словам, Сильвия, нам еще ехать и ехать.

– Это так. – Согласилась Сильвия. – По моим ощущениям, ехать нам еще как минимум полчаса.

– Прекрасно… – Протянула я. – Не скучайте здесь, ребятки, без меня. В карты сыграйте что ли…

– У нас нет карт. – Вымолвил Роман, пряча один из пузырьков в нагрудный карман формы.

Я в ответ на это лишь прицокнула языком, и одарила его медовой улыбкой.

Выйдя на середину вагона, я оглянулась. Возле тамбурной двери, откуда мы с отрядом пришли, стояла полупрозрачная девочка в лазурном дождевике. Из-под низко надвинутого на лоб капюшона, виднелись желтые пуговицы, заменяющие ей глаза. В прошлый раз, она помахала мне рукой, а сейчас наоборот – я помахала ей. И конечно же, она поприветствовала меня в ответ. Какой милый ребенок! Интересно, что стало с ее глазами? У каждого призрака есть своя история, и очень любопытно было бы узнать, как эта девочка умерла.

Я уже хотела было подойти к девочке, но та внезапно растворилась в тяжелом, пропитанном запахами дурных воспоминаний, воздухе вагона. Ну и ладно… Пол поезда пульсировал под моими ногами. Тут я вспомнила о голосах, что звучали через стенку от отделения, в котором располагался мой отряд. Обладателей этих голосов я еще не видела, и если раньше видеть не хотела, то теперь желание появилось…

Два голоса, мужской и женский… Они все еще были слышны… Я медленно прошла вперед по вагону, понимая, что эти голоса чем-то мне знакомы. Вокруг, пуще прежнего, запахло прелыми листьями и мучительной осенью. Внезапно, оттуда, откуда раздавались голоса, громко хлопая черными крыльями, прямо в лицо мне вылетела ворона! Инстинкты заставили меня молниеносно пригнуться, а правая рука, с заостренными костяными шипами на пальцах, взметнулась вверх. Будь эта ворона настоящей, ей тут же пришел бы конец. Но ворона оказалась призрачной, как и все вокруг. Мои костяные шипы не причинили ей ни малейшего вреда.

Голоса умолкли. Я выпрямилась и посмотрела на их