Шрифт:
Закладка:
– Успокойся, Анка. Я чувствую совсем другие запахи – те, которые мне более всего неприятны.
– Здесь пахнет тимьяном. – Тихо проговорил Роман. – Моя бывшая девушка часто добавляла его в пищу. С тех пор, мне не очень нравится запах этой пряности.
– Воняет, как из того оврага. – Это уже сказал Габриэль. – Черные щупальца пахли точно так же…
– Каждый из нас сейчас чувствует запахи, которые для него наиболее отвратительны, или страшны. – Подытожила Сильвия.
– Еще один повод не снимать маски в этом чертовом поезде. – Сказала я. – Другой вагон мы искать не будем, поедем в этом. Мне кажется, кто-то попросту хочет напугать нас.
– Или что-то… – Добавил Роман.
Вдруг до меня донесся звук: будто бы огромный кусок сырого мяса шлепнулся на пол. В следующий момент я увидела, как с другого конца вагона, прижимаясь брюхом к полу, в нашу сторону ползет невероятных размеров голый толстяк.
– Ого… – Выдохнул Габриэль.
Толстяк полз довольно быстро, шустро перебирая объемистыми руками и ногами. Лицо у него было вполне человеческое, хоть и заплывшее жиром. Толстяк смотрел будто бы сквозь нас, и отчаянно шептал что-то своими мясистыми серыми губами.
– Он выглядит голодным. – Усмехнулась я. – Посторонитесь ребята, мне кажется, эта свинья просто проползет мимо.
Так оно и вышло. Натужно пыхтя, и не переставая шептать, толстяк быстро прошмыгнул мимо нас, и скрылся в тамбуре. На полу вагона после него остался влажный блестящий след.
– Отвратительно. – Пробормотал Роман. – Просто отвратительно. Если эта туша попадется нам, когда мы будем покидать поезд, можно я вскрою ее, Ева?
– Да, пожалуйста… Но только ты должен сделать это, не привлекая к нам внимания. Понял?
– Ага.
Пассажиров в вагоне было совсем немного. Однако те немногие, которых мы увидели, оказались весьма занимательными…
В одном из отделений сидела старуха. Она ничуть не походила на призрака. Лицо ее, хоть и жутко старое, выглядело удивительно живым, с яркими хитрыми глазами, и веселыми морщинками… Эта старуха была одета в темный плащ, с вышитыми на нем голубыми птицами, и черный берет, густо изукрашенный белыми символами, относящимися все к тому же древнему алфавиту. Рядом со старухой, на столике, сидела крупная дымчатая кошка. Действительно крупная, таких больших я еще не видывала… Между старухой и кошкой располагалась шахматная доска, с высокими изящными фигурами в форме рыб и морских чудищ. Посейдон, конечно же, был королем. А королевой – какая-то русалка с волнистыми волосами…
На сиденье, рядом со старухой, я увидела множество пластмассовых кукол, похожих на грязных голых младенцев. Словно дети, наблюдающие за игрой… Мёртвые дети, ведь ни одна из этих кукол не была целой. Кому-то недоставало руки, кому-то ноги, а кому-то и головы. Некоторые куклы были лишены глаз.
Когда я со своим отрядом проходила мимо, старуха с кошкой посмотрели на нас, после чего возвратили свои взгляды к шахматной доске. В том, что эти двое действительно играют, я убедилась после того, как кошка ловко передвинула одну из фигур лапой, а старуха, глядя на это, нахмурилась…
В следующем отделении, но уже по правую руку от нас, расположилась целая семья. Муж, жена, дети – мальчик с девочкой. Эти уж точно являлись призраками, ведь, как и положено призракам, были полупрозрачными. У всех у них вместо глаз были пришиты пуговицы – у отца темные, у матери красные, у мальчика голубые, а у девочки ярко-желтые…
Вся семья мило улыбнулась мне, а девочка даже помахала рукой. Она была одета в лазурный дождевик, и такого же цвета резиновые сапожки, а волосы ее были точь-в-точь такого же цвета, как и у Сильвии. В следующее мгновение, девочка набросила капюшон своего лазурного дождевика себе на голову, и я перестала видеть ее лицо…
Через стенку от призрачной семьи, сидел очень худой и высокий человек в сером деловом костюме. Все бы ничего, но, во-первых – костюм человека был насквозь мокрый, вода буквально сочилась из него, и сбегала на пол тоненькими ручейками. Во-вторых – у человека отсутствовало лицо. В том месте, где должны были находиться нос, рот и глаза, я видела лишь гладкую розовую кожу.
Безликий медленно повернул голову в нашу сторону, и я постаралась поскорее пройти мимо.
Пройдя еще немного, мы расположились в одном из свободных отделений. Дальше, за перегородкой, тоже кто-то сидел, я отчетливо слышала два голоса – мужской и женский. Но знакомиться с обладателями этих голосов мне совсем не хотелось.
– Милое место. – Вымолвил Габриэль, когда все расселись. – Жду не дождусь, когда смогу убраться отсюда.
– Думаю, ждать не долго. – Ответила ему Сильвия. – Следующая остановка будет скорее-всего на другом конце озера. Там и выйдем. Так ведь, Ева?
– Именно. – Подтвердила я. – Мне здесь точно так же неприятно находиться, как и каждому из вас.
– Можно, я все же сниму маску? – Попросила Анка.
– Зачем это?
– Ну… Когда я нервничаю, мне всегда хочется есть. А в этом походе мне пришлось понервничать вдоволь. – Анка выложила на стол несколько хонковских лепешек. – Они такие вкусные! Я и с вами могу поделиться.
Я обреченно махнула рукой.
– Ладно… Снимай маску, коль желаешь, и ешь эту хонковскую гадость. А мне они в горло не полезут, тем-более здесь.
Анка отложила маску на сиденье, и с обожанием посмотрела на разложенные перед собой лепешки.
– Вот они-то мне помогут с духом собраться! Больше рева огня, я люблю только вкус замечательной еды у себя во рту!
Мерный перестук колес пробуждал старые детские воспоминания. Я не отвергала эти воспоминания, но и не гналась за ними, лишь тихо наблюдала… Лицо отца, его голос. Интересно, жив ли он еще? Он всегда был предрасположен к алкоголю, и скорее всего спился, после того, как потерял меня и маму… Первое время, в клинике Григоровича, я
