же я каждый раз…

— Нет!

Кажется, я прочитал мысли майор-барона и на этот раз настала моя пора ужаснуться. Я вдруг представил, как Вышегор Оров называет дочь Императора дрянью, а потом предлагает ей встать на колени и немедленно приступить к близости. Должно быть, Вышегора сбила с толку моя формулировка «развлечь».

— Вышегор, — я приблизился и шепнул ему на ухо. — Просто расскажи ей что-нибудь про нелёгкие будни ликвидаторов.

Майор-барон кивнул.

— Ольга Георгиевна, прошу меня извинить, — сказал я. — Я мигом. Предупрежу невесту о своём отсутствии.

— Идите, Илья.

— Ну… Что сказать? — начал Вышегор. — Вы не представляете, как зачастую может выручить ликвидатора баночка обычной детской присыпки.

— Правда?

— О, да! Бывает, вот, натрёшь себе…

Я метнулся в холл, где и проходило всё торжество. Гости расселись по своим местам и активно закусывали в почти полной тишине. Свет потух и зажглись софиты, направленные на сцену. Ну точно же! Мы с Вероникой сошлись в музыкальных предпочтениях и пригласили группу! Сейчас будет выступление!

— Романов, — я подошёл к Андрюхе сзади. — Если что, ты не Романов.

— Ага, помню.

— Но сегодня ты особенно не Романов, понял?

— Понял.

— В доме люди Императора. Идёт обыск.

— О нас узнали⁉

— Пока что нет. С планами в кабинете я сам разберусь, а ты как-нибудь незаметно выведи из дома Неврозова.

— Это кто?

— Ну… Казак, который у меня в подвале сидит, помнишь? В ростовом костюме. Он ничего не знает, но лишние вопросы мне сейчас ни к чему.

— Понял, — Андрей хлебнул вина, промокнул губы салфеткой и встал из-за стола. — Сделаю.

— Дамы и господа! — закричал ведущий-мужик. — Встречайте! Специально для жениха…

—…и для его обаятельной невесты, — продолжила за ним женщина-ведущая, — сегодня на этой сцене выступит…

Ведущие переглянулись, а затем в один голос закончили:

— Панк-рок-группа «Осквиртители Могил»!

— Ваши аплодисменты! — мужик не смог не оставить последнее слово за собой.

Свет совсем потух, зажглась пиротехника и грянул дисторшын. На сцену выбежали девки в косухах и с разноцветными волосами.

— Илья Ильич! — подошёл ко мне Джакузий Кузьмич; он хмурился и глядел в телефон. — Ты чего мне написал⁉ «Бери её бинта»⁉ Кого её⁉ Какое бинта⁉

Я глянул в свой телефон. Ну точно. Грёбаный Т9.

— Спидозный гвоздь! Спидозный гвоздь! — затянули девки на сцене. — Символ прочности, таящий в себе печаль!

— Кузьмич! — заорал я, перекрикивая нетленку. — Быстро дуй в мой кабинет! Сорви всё с пробковой доски и выкини к чёртовой матери! В доме идёт обыск! Если что-то из этих материалов найдут, нам конец!

— Понял, Илья Ильич!

— Всё очень серьёзно, Кузьмич!

— Я понял!

С тем я вернулся к Вышегору и К о винской; и так отлучился слишком надолго.

—…и вот именно поэтому нельзя охотиться на глистолиса, не имея при себе хорошей спринцовки. Илья Ильич? — майор-барон от волнения обливался потом. — Ты вернулся?

— Да, прошу меня простить. Старался как можно быстрее. Пройдёмте, Ольга Георгиевна?

— Пройдёмте.

А куда мы пройдём-то? Все до единой комнаты отданы гостям. В каждой валяются чужие шмотки, чемоданы, да и мало ли что ещё. В кабинет пока что нельзя, в техническое помещение Императорскую дочь не поведёшь, да и комната с джакузи тоже не очень подходит для важных переговоров.

Зимний сад!

По пути я старался изображать дружелюбие и задавал Ольге дежурные вопросики, типа, как добрались в нашу глушь? Как поживает Его Величество? А правда ли, что в канализации Москвы живут мутанты?

Хоть поместье и здоровенное, да и шли мы неспеша, но на место прибыли уже спустя пару минут. Красиво здесь было. Хорошо. Всё-таки я вождь клюкволюдов и уж что-то, а зимний сад у меня должен быть топовым. Не утлые туи по кадкам, а настоящие джунгли. Пальмочки всякие, кустарники в цвету, а по центру прудик с кувшинками.

— Итак, Ольга Георгиевна, о чём вы хотели поговорить? — сказал я. — Здесь нас никто не подслуша…

Не успел я закончить фразу, как из-за особо пышных кустов появились двое: Романов и баночка мастики. Нас они не заметили и двигались к выходу на улицу.

— Давай, пошёл, — скомандовал Романов.

— Я здесь не пролезу. Для кого вообще этот проход?

— Сними костюм.

— Нет! Только не костюм! Давай попробуем с разбегу?

— А если ты застрянешь?

— Застряну и застряну! И вообще, я не понимаю, почему мне нельзя было остаться в темнице⁉ Мне там нравится!

— Кхм-кхм, — прокашлялась К о винская. — Илья, меня начинает это утомлять.

— Простите, Ольга Георгиевна. Плохая была затея.

— Очень плохая.

— Хотел вас удивить. Ну, что ж, тогда давайте и впрямь пройдём в мой кабинет. Почему бы и нет? Кабинеты, они ведь для того и существуют.

Дилинь-дилинь, — пришло сообщение от Кузьмича. Я бегло прочитал: «Илья Ильич, я не успел. В комнату ломятся, я заперся». И грустный смайлик.

Пу-пу-пу…

Что делать-то?

Пока что я вижу только одно решение. Жаль, конечно, портить свадьбу, но… Я убрал руку с телефоном в карман и опять набрал сообщение не глядя, но на этот раз решил перепроверить. «Утрой пожрать». Не. Слепой набор — это не моё.

Сразу же скинул Кузьмичу второе сообщение, уже исправленное. «Устрой пожар». Без смайликов.

* * *

Пу-пу-пу.

А я ведь как-то говорил, что Джакузий Кузьмич мужик головастый и ко всему на свете подходит основательно, да?

Ну так вот. Поместье полыхало так, будто его прикурили от той самой турбины. Как только стеклянный потолок над холлом треснул от жара, сразу же начался салют. Фейерверковые ракеты, — должно быть у них есть какое-то другое название, но мне сейчас немножечко насрать, — взлетали высоко-высоко и взрывали ночь разноцветными искрами.

И ведь ни одного, сука, гжельского мага! Где они, когда так нужны⁉

Гости стояли вокруг поместья и ждали свой транспорт — в очередной раз выручила гостиница. Твою-то мать, интересно, а я когда-нибудь начну с неё хоть что-то зарабатывать? Говорил ведь, что ресторанка это дыра, но всё равно полез.

Эх…

Зато нас с Романовым не спалили! Ура-ура! Ура… ура…

Как только всех вывели из дома, я чмокнул копчёную Веронику Ефремовну в нос, передал её в заботливые руки Брусники, а сам направился в автомобиль Ольги Георгиевны. Откладывать свой разговор дочь Императора не пожелала.

Ну да. С чего бы вдруг?

— Примите мои соболезнования насчёт поместья, — сказала Ольга.

— Да пустяки.

Бедные руины. Чего они только не пережили.

— Надеюсь, вы сейчас в состоянии разговаривать серьёзно?

— Да-да, готов. О чём вы хотели поговорить, Ольга Георгиевна.

— Скажем так, Илья. Вами заинтересовался мой отец.

Блядь… Ну ты скажи ещё, что снег холодный. Ясен хрен, что мной заинтересовался твой отец; не зря же ты проделала весь этот путь в Кувшиновский район. Ты вообще знала раньше о Кувшиновском районе? Наверняка нет. А ведь у нас тут и клюкволюды, и пирамиды, и танков по лесам сколько хошь.

Пу-пу…

Пу-пу, пу-пу, пу-пу…

Осталось только одно понять. Внимание Императора к моей персоне — это плохо, очень плохо или же совсем пиздец.

— Я польщён! — я улыбнулся максимально дебильной улыбкой. — А чем обусловлен интерес?

— Вашими успехами, — ответила Ольга. — В последнее время Императору довольно часто докладывали о ваших маленьких победах. Торжок, Тверь, мексиканцы, несколько интересных брендов.

Я предполагал, что сейчас в машине включится какая-нибудь детская песенка о том-де, как здорово делиться, но прогадал. Ольга продолжила совсем неожиданно:

— Отец хотел бы приблизить вас к себе, — сказала она. — Во всяком случае, попробовать. Буквально недавно в его совете освободилось место эрцгерцога и… чем чёрт не шутит, верно?

— Верно.

Я ответил машинально. Это был слишком большой кусок, чтобы переварить его за раз. Единственное, что придумал мой мозг в этой ситуации, так это спросить:

— Что нужно делать?

— Вот, — хохотнула Ольга Георгиевна. — Очень правильный вопрос. Ну слушайте, помещик…

Глава 8

Про ведьмачье ремесло

— Ваша младшая сестрёнка, — сказала дочь Императора. — Василиса Ильинична, не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь.

Так… мне уже не нравится.

— У девочки очень сильный дар. Мы хотели