ещё одного, и ещё одного я сразу же уничтожил.

С третьим големом чутка похулиганил, — не смог удержаться, — и его до смерти разрыла стая кротов, которых я материализовал прямо у него в брюхе.

Спокойно шагая в сторону Троекурова, я играючи разбивал всю его магию. Не знаю сколько ещё маны у него в запасе, но он явно начал выдыхаться. Когда между нами осталось всего ничего, Сергей кинулся в рукопашную.

Всё тщетно.

Я его обездвижил. Сковал цепями точно так же, как вчера майор-барона Орова. Сергей споткнулся и упал. Я встал над ним, накастовал себе изящную катану и…

И что теперь? Что делать дальше?

Я оглянулся на своих. С Романовым понятно — Романов работает и не отводит с меня глаз; а вот сенсей Петрович и майор-барон стыдливо отвернулись. Взглянул на чужих: Вероника уже ревёт, утыкаясь носом в грудь Ефрему Ефимовичу, а на Ефреме Ефимовиче сейчас будто погребальная маска вместо лица.

Пиздец какой-то.

— Давай! — заорал Серёжа. — Давай!

Ну что давать-то?

— Брось, — я развеял все свои иллюзии и протянул ему руку. — Вставай давай, мы не враги. Вероника Ефремовна! Позвольте пару слов!

Заплаканная девушка взглянула на меня и кивнула, мол, давай пизди чего хотел.

Вот вилка-то какая, а? Вот же западня сюжетная! Либо становиться убийцей, либо прямо сейчас кидать Троекуровым Право Вызова и становиться князем, дважды убийцей и сволочью, либо попросить всё замять и вовсе прослыть неадекватом, либо же…

Ох, пу-пу-пу…

— Вероника Ефремовна, душа моя, я вас не оскорблял.

Серьёзно? Я что, и впрямь начал разыгрывать этот сценарий? Откуда только что берётся? Эх…

— Поймите правильно, — продолжил я. — Я холост и для меня брак — это очень и очень серьёзно. И знаете, быть может я и старомоден, но мне хотелось бы добиться свою женщину. Завоевать её. Не просто предложить и получить согласие, а сделать что-то, чтобы доказать вам и вашим близким, что я достоин. Вы понимаете?

— Кажется, я понимаю, — сказала Вероника, утёрла слезы и стрельнула глазками на батю; попыталась спалить его реакцию.

— Я разыграл весь этот спектакль специально. Я наслышан о нравах вашего отца и брата; знаю, из чего сделаны эти мужчины. И мне не хотелось бы породниться с ними и знать, что они не воспринимают меня всерьёз. Да и потом, — весь из себя обаяние, я улыбнулся и сделал бровки домиком, — мне хотелось бы, чтобы у нас была история. Более интересная, чем просто случайное знакомство на чужой свадьбе. Ефрем Ефимович?

— Да, помещик?

— Вы не против?

— Не против, помещик, — старик даже улыбнулся. — Вы полный псих, но я не против.

— Вероника Ефремовна, — я встал на колено. — Вы выйдете за меня замуж?

* * *

МОСКВА. КРЕМЛЬ.

— Это правда? — спросила дочь Императора. — Троекуровы отдают за него дочь?

— Да, Ваша Милость.

— И их совершенно не волнует то, что он простой помещик?

— Да, Ваша Милость.

— Интересно, — Ольга Георгиевна побарабанила пальчиками по столу. — Добудьте мне приглашение на эту свадьбу.

— Да, Ваша Милость…

Глава 7

Про Т9

Пу-пу-пу…

Всё не очень хорошо. Кто виноват? Отчасти я сам, отчасти Кузьмич, отчасти обстоятельства. Прямо сейчас мой зад напоминал турбину реактивного самолёта, — метафорически, конечно же, а не внешне, иначе это был бы какой-то неожиданный переход в сай-фай.

Никогда ещё я не был так близок к провалу. И выпутаться из этого дерьмища мне не поможет ни баф Романова, ни даже стая бомбожопиц на лицах неугодных мне людей.

Но… надо бы, наверное, обо всём по порядку. Прежде чем перейти к мякушке ситуации, расскажу о том, как прошли предыдущие несколько недель.

В Прямухино началась стройка. Бабло творит настоящие чудеса, так что первые здания уже были сданы в эксплуатацию. И ясен хрен, что это были не милые жилые домики, а склад и офис продаж. Клюкволюды пока что жили по старинке, в шалашах. И стоит отметить, что эти лесные говнюки очень быстро привыкли к хорошему во время пребывания в гостинице. Разбаловались. Теперь они строили недовольные моськи, требовали зарплату, отпуска, перерывы на обед и жаловались-жаловались-жаловались. Пока что я отделался малой кровью, — в штате появился человек, который делал лебедей из полотенец и раскладывал их по шалашам, — но тенденция всё равно очень и очень тревожная.

Что ещё?

«Биовульв: Ретро» стрельнул. Как я и предполагал, флагманом продаж стали презервативы со вкусом холодца и хрена; напоследок Любаша добила рекламную компанию слоганом: «За уши не оттащишь». Ну а поскольку денежка сейчас была совсем не лишней, чтобы масштабировать удачную затею как можно скорее, мы открыли франшизу.

Куй, пока горячо, ага.

Сетка тут же покрыла всю Империю. Десяток точек франчайзи уже стартовали и порядка тридцати готовились к открытию.

Ммм… ещё была свадьба.

Довольно скромная по меркам княжеских семей. Никаких замков и толпы ненужных людей; чисто свои. Семья Одоевских, Смоленские герцоги и несколько человек от нас. Борзолюба Джакузьевна в белом платье, Онотолий во фраке, рыдающий от счастья Кузьмич, фуршет, банкет, ресторан, торжественный опохмел крепким бульоном и всё, хватит, по домам.

Помнится, перед свадьбой меня чутка поела совесть. Я сомневался в правильности своего поступка и думал, что продал Любашу как мясо, но…

Но один диалог, которому я стал свидетелем, раз и навсегда развеял сомнения. В самый разгар свадьбы молодые сидели за президиумом, влюблённо смотрели друг на друга и с упоением спорили насчёт этимологии слова «хуедрыгало».

— Мне кажется, что это слишком деловой не по делу человек, который раздражает всех своей активностью, — говорила Любаша. — Эдакий аналог «пиздодельности». Ходит такой с умный видом, подрыгивает авторитетно, советы раздаёт.

— Да не, — отвечал Онотолий. — Мне «хуедрыгало» всегда представлялся, наоборот, человеком легкомысленным, плывущим по течению и не вдающимся в детали. У него всё легко и просто, дрыг-дрыг-дрыг, никаких забот, дрыг-дрыг-дрыг, никакой ответственности. Положиться на такого нельзя.

— Хммм… Быть может, тогда его стоит охарактеризовать, как легкомысленного типа, который между делом раздаёт непрошенные советы? Типа. Мимо пробегал, ляпнул чего-то и подрыгал дальше?

— Ну не-е-е, — протянул княжич Одоевский. — Человек, которого ты только что описала, это ебаквак.

— А я всегда думала, что ебаквак это кто-то хмурый, мрачный и очень тупой. Жаба такая старая, квакает себе чего-то, а всем наплевать.

— Любаша, солнышко, не забывай о контексте…

Короче говоря, молодые были очень увлечены друг другом. Настолько увлечены, что не смогли рассусоливать свадьбу дольше суток и уже на следующий день сорвались в медовый месяц куда-то к Чёрному Морю. С одной стороны, мне было очень радостно за Любашу. Пусть Онотолий стоит в очереди к месту главы рода даже не в первой пятёрке, но всё равно… княжеский сын. Нормально так, да?

С другой стороны, как-то грустно было отпускать её в Смоленск. Да и рекламное агентство пришлось прикрыть. Без Любаши оно уже не торт.

Ну да ладно, что теперь?

Намекнул ей, мол, было бы круто на досуге написать учебник по агрессивному маркетингу из воды, воды, воды, парочки удачных кейсов и воды. Обложку поярче, несколько солидных рекомендаций вместо аннотации и вперёд, наябывать юных продаванов. Во-о-от…

Теперь пару слов о Романове и захвате мира:

После того, как мы поняли принцип работы его магии, легче не стало. Ну то есть да, он мог превращать любого одарённого в оголтелую имбу, но хули толку? Если дело дойдёт до войны, какой от этого прок? Насчёт локальных стычек можно не беспокоиться, но не более. Рано или поздно нас сомнут количеством. Так что приехать в Москву, объявить Императора негодяйкиным, а потом в одного вывезти бой против него, верных ему семей и опричников — это что-то из разряда супергероики. Слишком уж в лоб, чтобы быть правдой.

Да и в целом, это будет похоже на насильственный переворот, а мы ведь персонажи сугубо положительные. Нам бы хотелось провернуть всё бескровно. Ну… Настолько, насколько это вообще возможно.

Так что мы с Андрюхой начали думать в сторону того, как бы: а) разыграть дневники его прадеда; б) выманить Императора К о винского из Кремля.

Решено было разворачивать информационную войну. Подготовить обличительные