комод, подставка для ног, консоль, шифоньер, буфет — все это приобрело формы, а зачастую и названия, которые, по сути, сохранились до наших дней. Резьба и другие украшения изобиловали до такой степени, что вызвали реакцию во второй половине века. Резьба, введенная Андре Шарлем Булле при Людовике XIV, — инкрустация мебели металлом или раковинами — была продолжена его сыновьями-краснодеревщиками при Людовике XV; дюжина разновидностей маркетри разбивала поверхность окрашенного, фанерованного или лакированного дерева. Вольтер оценил некоторые лаковые изделия Франции XVIII века как равные тем, что были привезены из Китая или Японии. Такие мастера, как Крессент, Оппенордт, Обен, Каффьери и Мейссонье, добились такого превосходства в дизайне и украшении мебели, что краснодеревщики приезжали из-за границы, чтобы изучить их технику, а затем распространяли французские стили от Лондона до Санкт-Петербурга. Жюст Орель Мейссонье включал в себя дюжину искусств: он строил дома, украшал их интерьеры, создавал мебель, отливал подсвечники и столовое серебро, разрабатывал дизайн табакерок и футляров для часов, организовывал веселые помпы или галантные праздники и написал несколько работ, чтобы передать свое мастерство; он был почти универсальным человеком своего времени.

По мере того как торжественная публичность XVII века сменялась интимностью жизни при Людовике XV, оформление интерьеров переходило от пышности к изысканности; и здесь эпоха вновь достигла зенита. Мебель, ковры, обивка, предметы искусства, часы, зеркала, панно, гобелены, портьеры, картины, потолки, люстры, даже книжные шкафы были приведены в приятную гармонию цвета и стиля. Иногда, как мы можем подозревать, книги покупались не только ради содержания, но и ради цвета и фактуры переплетов; но мы можем понять и это удовольствие, и с завистью смотрим на личные библиотеки, размещенные за стеклом в красивых шкафах, вмонтированных в стену. До 1750 года столовые во Франции были редкостью; обеденные столы обычно делались так, чтобы их можно было легко разложить и убрать, ведь гостей на обеде могло быть неисчислимое множество. Каминные трубы уже не были массивными монументами, дошедшими из Средневековья до Людовика XIV, но они были богато украшены, а иногда (редкий случай плохого вкуса в этот период) женские фигуры использовались в качестве кариатид, поддерживающих каминную полку. Отопление почти полностью обеспечивалось открытыми каминами, защищенными декоративными экранами, но то тут, то там во Франции можно встретить печь, облицованную, как и в Германии, декорированным фаянсом. Освещение осуществлялось свечами в сотне различных светильников, кульминацией которых были огромные и сверкающие люстры из горного хрусталя, стекла или бронзы. Мы удивляемся тому, как много читали при свечах; но, возможно, трудности уменьшили производство и потребление мусора.

Настенные панно, слегка раскрашенные и изысканно украшенные, заменили гобелены, и в этот период искусство гобелена достигло своего окончательного расцвета. Почти во всех видах текстиля — от дамасков, вышивок и парчи до огромных ковров и портьер — Франция теперь бросала вызов лучшим ткачам Востока. Амьен специализировался на бархате с рисунком; Лион, Тур и Ним славились украшенным шелком; в Лионе Жан Пиллеман, Жан Батист Юэ и другие делали настенные висюльки с китайскими или турецкими мотивами и сценами, которые пленили Помпадур. Гобелены ткались на национализированных фабриках Парижа и Бове, а также в частных мастерских Обюссона и Лилля. К этому времени они утратили свою утилитарную функцию защиты от сырости и сквозняков; они стали чисто декоративными и часто уменьшались в размерах, чтобы соответствовать тенденции к уменьшению комнат. Ткачи из Лез Гобелена и Бове следовали эскизам, подготовленным ведущими живописцами эпохи, и предписанным им цветам. Особенно прекрасны пятнадцать гобеленов, сотканных в Гобелене (1717) по карикатурам, предоставленным Шарлем Антуаном Койпелем для иллюстрации «Дон Кихота». Ткачи из Бове, как мы увидим, создали несколько прекрасных гобеленов по эскизам Буше. Савоннери — первоначально мыловаренные заводы — были реорганизованы в 1712 году в «Королевскую фабрику по производству ковров в персидском и ближневосточном стилях»; вскоре они стали ткать массивные ковры, отличающиеся тщательностью рисунка, разнообразием цветов и мягким бархатным ворсом; это самые лучшие ворсовые ковры Франции XVIII века. Именно на гобеленовых фабриках изготавливали кропотливую обивку для кресел состоятельных людей. Пальцы многих скромников, должно быть, были до мозолей стерты, чтобы не допустить того же самого на процветающих фундаментах.

Французские гончары вступали в эпоху авантюризма. Войны Людовика XIV дали им возможность: старый король переплавил свое серебро, чтобы финансировать свои армии; он заменил свою серебряную посуду фаянсом и приказал своим подданным сделать то же самое; вскоре фабрики фаянса в Руане, Лилле, Ссо, Страсбурге, Мустье-Сент-Мари и Марселе стали удовлетворять этот новый спрос; а после смерти Людовика XIV вкус к посуде и другим предметам из фаянса побудил гончаров производить некоторые из лучших изделий такого рода в истории Европы. Такие известные художники, как Буше, Фальконе и Пажу, писали сцены или лепили формы для французского фаянса.

Тем временем Франция переходила к производству фарфора. Мягкие сорта фарфора уже давно производились в Европе — еще в 1581 году во Флоренции, в 1673 году в Руане. Однако это были подражания китайским образцам; они изготавливались не из твердого каолина, или фарфоровой глины, которая плавится при высоких температурах на Дальнем Востоке, а из более мягкой глины, обжигаемой при низких температурах и покрываемой блестящей «фриттой». Тем не менее, эти паштетные фарфоры — особенно те, что обжигались в Шантильи, Венсенне и Меннеси-Виллеруа (под Парижем) — были очень красивы. Твердый фарфор по-прежнему импортировался из Китая или Дрездена. В 1749 году мадам де Помпадур выбила 100 000 ливров у Людовика XV и 250 000 из частных источников, чтобы расширить производство изделий из мягкой пасты в Венсенне. В 1756 году она приказала сотне венсенских мастеров переехать в более просторное здание в Севре (между Парижем и Версалем), и там в 1769 году во Франции начали делать настоящий фарфор из твердой пасты.

Преимущество ювелиров и серебряных дел мастеров заключалось в том, что французская монархия использовала их продукцию в качестве национального резерва, переводя слитки в экстравагантные формы красоты, которые можно было легко сплавить в случае необходимости. При Людовике XV средние классы увеличили спрос на серебряные изделия в качестве посуды и украшений. Почти все виды столовых приборов, используемых сейчас, приобрели свою форму во Франции XVIII века: вилки для устриц, ложки для льда, ложки для сахара, охотничьи сервизы, дорожные сервизы, складные ножи и вилки; добавьте изысканные резные или литые солонки, чайники, фужеры, кувшины, туалетные принадлежности, подсвечники…; в этой области Louis Quinze является «самым чистым из всех французских стилей». Ювелиры