Однако местный бард или скальд вместо классики решил сыграть нечто актуальное. Можно даже сказать, политическое.

— Невеселая песня. — объявил он и начал наигрывать простенький мотив:

Окрестности в пожарах

Пылают за окном

Стратег имперский новый

Подвинулся умом

Среди полей сожжённых

Зерна не соберёшь

Летят отряды конных

Вытаптывая рожь

К чему страдать, трудиться?

Все заберет война

Не дай вам Дейс родиться

В такие времена

В лесах и на погостах

Отныне правит зверь

Чудовищ орды диких

Свирепствуют теперь

И нет в краю героя

Что бросит вызов им

Герой на поле боя

Сражается с другим

Окрестности в пожарах

Покинуты дома

Стратег имперский новый

Совсем сошёл с ума

Не даст тебе безумец спокойное житье…

Бросай соху приятель, найди себе копьё!

Повсюду лишь могилы

Нас заберёт война

Не дай вам Дейс родиться

В такие времена

Зал разразился одобрительными криками и стуком кружек о столы.

— Дейс! Дейс! — звучали тосты.

Орина мрачно смотрела на пирующих.

— Один человек и столько зла… — прошептала она. — А я ведь…

Но договорить она не успела. К их столику направились две примечательные личности. Не северяне, явно. В мой памяти всплыл образ покойной Совы. Кажется, это ее земляки с того города на острове. Парень и девушка или скорее женщина. Явно ей за тридцать пять, хотя и выглядит молодо. Оба внешностью напоминали Сову. Водянистые тусклые глаза, смуглая кожа и неправильно светлые волосы. У парня серо-седые, а у женщины полностью белые. Спутники производили совершенно противоположное впечатление. Женщина была довольно привлекательна своей экзотикой. Светлое-ореховая кожа казалась ухоженной и здоровой. Парень же напротив смахивал на хронически больного. Много преждевременных морщин, глаза на выкате, слишком резкие черты лица.

— Приветствую юную госпожу и ее не столь юного спутника. — в шутливой манере мелодичным голосом будто пропела женщина, садясь за стол.

— Спасибо, что пришли, госпожа Альденг. — учтиво, но холодно ответила Орина.

Имя будто знакомое… Так… Сова, Гелард… Точно, это какая-то там чародейка на службе братца Геора.

— Оэ-оэ, мне ли отказываться от такой приятной компании. — просмеялась Альденг. — Жаль, что он скрывает под маской свое прекрасное лицо. У вас, на мой взгляд, вообще слишком много ненужной одежды принято носить.

Это ее "оэ-оэ" видимо смысловой нагрузки не несло, раз система не перевела. Вообще, Альденг вся такая веселая, но манера держаться у неё хищная.

— Холодно, знаете ли… — чуть нахмурилась Орина.

— Я была на Дальнем Севере, где мороз ломит кости, а слеза замерзает в полете. Но есть там племена, что живут в чумах из шкур, а внутри ходят только нагишом. Оэ-оэ, очень милые люди. Их только отмыть и на южных рынках рабов очень хорошо расходятся.

Да, не ошибся я в выводах. Женщина эта в плане зверств едва ли мне уступит.

— Дикари. Что с них взять? — мрачно ответила Орина.

— Этому вашему Мих… — Альденг нахмурилась.

— Михаиру. — подсказал ее спутник хриплым голосом.

— Да. Точно. Бывают же имена… Ему эти дикари приглянулись, мне говорят. Соблазнился какой-то молоденькой девушкой и выпустил всех из рабства. Вы представляете?

— Слабо верится. — еще более мрачно ответила Орина. — Я сталкивалась с этим человеком. Сложно представить, что он способен на какое-то добро.

— Оэ-оэ, злодей или нет, но мужчина остается мужчиной. Не чужд он ласке и щедрости.

— Давайте лучше поговорим о нашем предложении.

Прежний разговор Орине явно был неприятен. Альденг это понимала и с удовольствием вгоняла молодую собеседницу в краску.

— Да что о нем говорить? — махнула рукой Альденг и на ней звякнули золотые браслеты. — Твой дядя платит больше за меньший риск. Прости, солнышко, но мне хочется вкусной награды, когда речь о таких неприятностях.

— Дядя платит золотом, а мы предлагаем магические предметы, которым нет равных. Дело не в металле, из которого они сделаны. Это мастерство древнего народа. Им и вы, маги не владеете.

— Мы умеем сжигать дотла, призывать демонов, поднимать мертвых, лечить раны и еще всякого по мелочи. Этого уже достаточно для веселой жизни. Не волнуйся за магов, солнышко.

— А еще вы жадные до знаний. — вступил в разговор эльф. — Не все, но многие. И многие колдуны готовы платить за редкие вещи огромные деньги.

— Ну ладно. Вы правы, конечно. — погрустнела Альденг, когда ее блеф стал очевиден. — Но поймите, солнышки, я готова убивать за деньги но умирать за них не стану. Все покушения на этого Миха… вы поняли кого, сорвались.

Блин, ты же почти правильно сказала! Но нет, слишком сложно, понимаете ли!

— Мы подготовимся лучше. — уверила Орина.

— Он же будет среди своих легионов. Его хорошо охраняют. Данар, душка такая, пел мне, что венаторов в легионах у Михар… у него нет. Все предали. Затем я посылаю группу, ее выкашивают, а у врага, оказывается, толпа сэйфов, Гробница и чудовища. Вот незадача… А виновата я.

— С вами будут лучшие воины из Велвегров. Лучшие маги. — ответила Орина. — Нужно нанести один сокрушительный удар.

— Сэзра из Ножей писал, что Мирха… что этот стратег — полное чудовище и ходячее бедствие. — усмехнулась Альденг.

— Он нам поможет? — с надеждой спросила Орина.

— Не-а. Сэзра желает нам успехов, но вынужден придерживаться нейтралитета. Политика, пф. — отмахнулась колдунья. — Чушь и ложь. Ножи убивают, когда могут. Сэзра просто боится и мне это не нравится. Оэ-оэ, совсем не нравится, солнышко мое.

— Что вы имеете в виду?

— За этим Михар… за ним кто-то стоит. Большая сила, понимаешь?

— Это Хрустальная Гробница. Они помогали Карру, а теперь пытаются захватить Север через Михаира.

— Гробница это неприятно, но они разумные люди. Мертвые отчасти, но разумные. Этот стратег их ставка. Они будут вкладываться в него, пока он жив, а если умрет? Месть? На это они не станут сильно размениваться, думаю. Тут баланс понятен. Соотношение риска и награды. — улыбнулась Альденг, но тут же погрустнела. — А Сэзра все равно не решился. Может, не в Гробнице дело? Этот стратег слишком уж прет вперед, слишком погряз в магии… Мне не нравится. Что, если там не только Гробница?

— Но кто еще? Не Ножи ведь. Не Багровый Круг?

— Большая сила. — с загадочной улыбкой ответила Альденг. — У нас в Канртеге рыбаки говорят,