Шрифт:
Закладка:
— Очень.
Она не видела Джамилу с похорон и даже не знала, что она в поезде. Акил не соизволил сообщить ей эту информацию прошлой ночью.
— Я… Как дела?
— Боже мой, как мило, что ты спросила. Я в порядке. Я здесь, чтобы помочь тебе подготовиться к этому утру. Тебя ожидает процессия, а я после смерти мужа занимаю место королевской принцессы, — на ее лице не было даже намека на беспокойство, — ты должна быть в курсе протоколов.
Какова семья! Лицо Джамилы, между прочим, без единой морщинки, выглядело совершенно безмятежно, она вовсе не казалась огорченной. Она на идеальном английском с красивым акцентом подробно описала алгоритм процессии, которая начнется с кабриолета, после чего шествие следует от площади до главного дворца.
— Они замучают тебя до смерти этой церемонией, и даже чая не предвидится, — подметила она. — У твоей сопровождающей будут вода и леденцы с корицей, так что просто подай сигнал, если почувствуешь слабость. Голову держи высоко и никогда не смотри прямо в камеру, не давай общественности лишнего повода для обсуждения. Приятная улыбка, и следуй за королем на расстоянии ярда.
Тоби кивнула.
— Где он? — неуверенно спросила она.
— Он появится незадолго до того, как мы начнем шествие. Садись.
Тоби послушно села. Джамила позвала Хаджар, которая принесла стаканчики с чаем и устрашающего вида коробку с кистями для макияжа. Пока помощница помогала с макияжем, Джамила давала наставления.
— Вы женаты уже три года. Ты вообще пыталась выучить джоборский язык?
— Я знаю всего несколько фраз.
— Произнеси их.
Тоби так и сделала, чувствуя себя довольно глупо. Джамила кивнула и лишь немного поправила произношение нескольких слов.
— У тебя очень красивый акцент. Воспользуйся этим. А знаешь ли ты другие языки? Французский? Арабский?
— Только базовый уровень французского со школьных времен, и уверяю тебя, никто не захочет услышать, как я говорю.
— Тогда нам придется найти тебе преподавателя. — Джамила вздохнула и допила марокканский чай. — И еще кое-что.
— Джамила, я уверена, что у тебя слишком много дел, и не хотела бы навязываться.
— Навязываться, — фыркнула Джамила. — У меня нет детей, и большую часть моих обязанностей переложили на тебя, так что мне нужно хоть чем-то заняться, чтобы быть полезной. Таков мой долг. И долг — не самое подходящее слово для описания твоего мужа, поэтому мы, женщины, должны взять это на себя.
— Я думаю, Акил доказал свою преданность короне, — возразила Тоби. — Ведь он…
— Не болтай, а то испортишь макияж. И конечно же, ты не права. — Джамила была крайне спокойна. — Он обращается со всеми нами так, будто делает огромное одолжение, и пока даже слова не сказал своему бедному отцу.
«Ты ошибаешься», — хотела было возмутиться Тоби, но не смогла. Какие у нее доказательства? В конце концов, Акил заранее предупредил ее, что его здесь не жалуют.
— На самом деле мне тебя очень жаль, — закончила Джамила.
Хаджар отступила назад, наконец довольная своей работой, а Джамила обмотала рукав черной атласной лентой.
— Траурный браслет, — пояснила она. — На протяжении следующего года я буду выглядеть, как ворона, но трон выше таких обыденных вещей, как человеческие эмоции. Но если вы с Акилом полностью облачитесь в черное, это будет считаться неприличным. Ох, тут десятки правил. Однако есть и огромный плюс — у тебя неплохая репутация, Тоби. Воспользуйся этим преимуществом, и твой муж даст тебе все, что ты пожелаешь.
Джамила слегка улыбнулась, проводя рукой по локонам блестящих волос, не прикрытых черной траурной фатой.
— Теперь ты выглядишь как одна из нас, — с удовлетворением отметила она.
Тоби посмотрела в зеркало и была поражена своим отражением. Хаджар сотворила чудеса, каким-то образом теперь кожа Тоби выглядела ярче и чище. Глаза подведены карандашом, накладные ресницы, которые она добавила, сделали их вдвое больше, губы и без макияжа были пухлыми, а поэтому их лишь слегка тронули ягодно-коричневым блеском.
— Тебе очень идет белый цвет, — заметила Джамила, будто сама создавала образ своей невестки. — Он подчеркивает оттенок твоей кожи. Теперь понятно, почему Акил женился на тебе, хотя ему пришлось совершить весь этот путь до Нигерии. Правда, у вас с сестрой нет ничего общего, такое впечатление, будто она родилась уже со стилем. Впрочем, у тебя, возможно, он со временем появится. А теперь пойдем, я помогу тебе с головным убором и научу обращаться с этой юбкой. Нам не нужно, чтобы новая королева рухнула во время своего первого появления.
Чем ближе они подъезжали к столице, тем более напряженным становился Акил. Тоби понятия не имела, как с этим быть. После всех наставлений Джамилы Тоби отвели к машине, в которой постоянно появлялась королевская чета. На полу автомобиля лежал толстый шелковый ковер, он заглушал любые звуки, что уж говорить о мягких сиденьях, которые занимали большую часть салона. Акил с напряженным лицом сидел в наушниках.
— Я полагаю, что Джамила обо всем тебя проинформировала, — промолвил он.
От звука его голоса Тоби почувствовала странный трепет и тут же вспомнила, как прошлой ночью дразнил ее этот голос с приятной хрипотцой. Она с огромными усилиями вернула себя в реальность. Его глаза не выражали никаких эмоций, словно перед ним сидела… Джамила.
— Я готова, — заверила его Тоби. — Но… Акил, я тут подумала… В смысле… она только что потеряла мужа, я не хочу обременять ее с…
Акил покачал головой:
— Обременять ее? Ее обязанность как монарха — делиться своими знаниями. Ты же не уклоняешься от своих обязанностей только потому, что кто-то умер, не так ли? Что, если бы ты была ее дочерью?
«А как же скорбь», — подумала Тоби. Казалось, никто в доме аль-Хамри никогда не слышал этого слова. Эта их гиперконцентрация на своих правилах — единственная вещь, которая имеет значение. Джамила такая же надменная, как Акил сейчас. И нет гарантии того, что Малик был другим. Чем ближе они подъезжали к месту назначения, тем скованнее становился ее муж. Лицо его стало мрачным и грозным. Никакого намека на легкость или веселость. Тоби откашлялась.
— Мне нравится национальная одежда, — заметила она. Она провела пальцами по вышивке.
— Хорошо. Потому что в ближайшие дни ты будешь носить ее очень часто, — мрачно ответствовал Акил.
— Джамила принесла мне из хранилища несколько украшений, — продолжила Тоби, потрогав огромные рубиновые серьги. Надевались они необычно, каждая сережка имела дополнительный крючок. Джамила пояснила, что украшения слишком тяжелые, чтобы их можно было носить обычным образом.
Акил едва ли отреагировал на реплику жены.
— Ты нервничаешь?
Он
