Словно реагируя на его внутреннюю борьбу, Тоби заерзала. Погруженный в свои мысли, он и вовсе забыл, что она была рядом. Она взглянула на него, взяла за руку. Ее лицо было наполовину скрыто тяжелой вуалью.

Тоби больше не смотрела на Акила, но от ее прикосновения его сердце забилось немного быстрее. Она жалела мужа. Да, именно то чувство, которое он ненавидел. Жалость. Правда, сейчас было не того. Какой смысл отрицать нестерпимую боль в сердце. Тоби в данный момент — единственный его союзник.

«Дом короля сгорел и лишь стал привлекательнее», — вспомнил он ее слова.

Акил так и не отпустил руку жены.

«Слава богу, все закончилось», — думала Тоби, лежа в ванне своего купе. Глаза закрывались. После церемонии королевскую чету сопровождали в старомодном поезде, использовавшемся целыми поколениями для поездок членов семьи по всей стране. Из долины они направились в столицу, где для новой хозяйки подготовили старые апартаменты Джамилы.

— Мы не можем отправить ее так поспешно, — запротестовала Тоби.

Джамила практически не обмолвилась с Тоби ни единым словом. Впрочем, этого следовало ожидать.

— По крайней мере, у нее должен быть свой дом. И, я полагаю, дворец довольно-таки велик, чтобы…

— Ты знаешь правила, Тобилола, — усмехнулся Акил. — Королевская жизнь — это не про сантименты. Король умирает, преемник занимает его место. Все! Точка! Джамила не успела привыкнуть к этим апартаментам. Малик правил всего два года.

— И, тем не менее, — настаивала Тоби.

— Ты обречена на провал, если позволишь эмоциям управлять тобой. Прости, но у меня есть дела.

Акил ушел с одним из своих советников, которые все были на одно лицо. Ее передали на попечение молчаливой женщины средних лет, не говорившей по-английски. Она проводила Тоби в комфортабельные палаты со спальной зоной, гостиной и ванной.

— Простите, прислужница, — немного нерешительно обратилась она к женщине, не зная, правильно ли использовала иностранное слово.

Служанка ее поняла и указала на маленькую дверь в северной части поезда, которая предположительно вела в апартаменты Акила. Потом она быстро наполнила огромную ванну горячей водой, достала несколько флаконов и властным жестом указала на сандалии, платье, вуаль и верхнюю одежду Тоби, предлагая ей раздеться.

Тоби посещала хаммам во время отпуска, сейчас эта процедура напомнила нечто похожее, только укороченную версию. Служанка энергично терла ее мочалкой, использовала нечто напоминающее скраб, потом в ход пошло масло. Женщина действовала слишком быстро, Тоби даже не успела смутиться. Через несколько мгновений она погрузилась в горячую воду, ощущая приятное покалывание на коже.

Женщина что-то сказала ей, почти по-матерински погладила по щеке и ушла, оставив Тоби наедине со своими мыслями. Она закрыла глаза, откинула голову назад, пытаясь понять, чем набит подголовник. Сосновые иголки? Эвкалипт? Что бы это ни было, напряжение, беспокойство и усталость таяли. Когда дверь с грохотом распахнулась, Тоби даже не открыла глаз, поскольку расслабилась не на шутку.

— Если бы я только знала, как попросить добавить еще немного горячей воды, — пробормотала она.

— Там есть вентиль рядом с твой ногой, — ответил мужской голос.

Тоби тут же вздрогнула всем телом, рискуя расплескать воду из ванны.

— Я… что ты…

— Ты меня звала?

— Звала? Тебя?

Она прикрыла рукой грудь. В ванне не было даже пены, чтобы спрятать обнаженное тело. Она повернулась и оглянулась через плечо. Акил смотрел на нее, на его лице расцвела улыбка.

— Отвернись! — закричала она.

Он отвернулся, но перед этим ухмыльнулся и окинул Тоби взглядом, отчего вода в ванне словно стала горячее.

— Значит, ты за мной не посылала?

— Конечно нет!

Тоби со стоном встала, оборачиваясь полотенцем. Поезд покачнулся, и ей пришлось балансировать, чтобы не упасть. Плитка была скользкой от масла. Пытаясь выбраться из ванны быстро, она немного запуталась в полотенце. Акил мгновенно развернулся и схватил ее за плечи.

— Нет, не надо! — воскликнула она, пытаясь прикрыться.

— Не смеши меня, — грубо сказал он и помог ей вылезти и сесть.

Он снял с себя халат и накинул ей на плечи. Халат Акила хранил аромат его кожи, отчего у нее тут же закружилась голова. Она прижала ткань к мокрому телу и, только когда поняла, что твердо стоит на полу, повернула голову.

— Ты в порядке?

— Да, — пробурчала она, смущенная своей бурной реакцией на его приход.

Тоби почти в панике подняла взгляд наверх. Она впервые видела Акила обнаженным по пояс, в одних лишь хлопчатобумажных брюках белого цвета, небрежно затянутых потертым шнурком, теперь, правда, уже мокрых. Очевидно, некоторое время назад он и сам принимал ванну; его темная кожа блестела в мягком свете. Тени придавали каждому мускулу рельеф. Его лицо смягчилось после ее казуса. Тоби обрадовалась и зажмурилась. Возможно, когда она откроет глаза, мираж исчезнет.

— У тебя трясутся руки, — мягко заметил Акил, и от этой мягкости в голосе у нее в горле образовался ком. Возможно, она слишком сильно устала. — Пойдем, Тоби. Вставай и пошли. В гостиной теплее. Несмотря на то, что мы в пустыне, ночи здесь холодные.

Она открыла глаза и молча взяла его за руку.

— Ты решила со мной не разговаривать?

— Мне стыдно, — процедила она сквозь зубы. — Я спрашивала о тебе, но не понимаю, почему Хаджар решила привести тебя сюда.

— Вероятно, подумала, что ты хочешь, чтобы я застал тебя в ванне. Ты выглядела очень соблазнительно, — протянул Акил.

Жар вернулся. Она занервничала.

— Я бы никогда. Послушай, мы сегодня похоронили твоего брата!

Он пожал плечами. Они подошли к раздвижной двери между апартаментами. Акил толкнул Тоби. Пожалуй, слишком сильно.

— Разве это не причина утешить твоего скорбящего мужа? Все прошло отлично. Я уверен, что ты утомилась сегодня.

Он провел ее через гостиную, по-видимому, не переживая о собственной наготе. Она не могла оторвать глаз от его мускулистой спины. Что же с ней не так? Она смотрела на него, будто…

— Садись. Я попрошу принести чай и что-нибудь на перекус, — сказал он, усаживая ее на обитую бархатом кушетку.

— Спасибо, и, если не сложно, немного прохладной воды, — пробормотала Тоби, сжимая бедра так сильно, как только могла. Она знала, что все дело в усталости и нервозности.

Тело гудело, и причиной тому полуобнаженный мужчина рядом с ней. Ее кожу покалывало, халат терся о соски, которые с каждой секундой становились все тверже и чувствительнее. Она скрестила руки на груди, пытаясь совладать с возбуждением, но и это не помогло. Обычно она считала свой пышный бюст и бедра