– Я точно «умственное полено». В школе плохо училась. Книги читать не люблю. Но недавно поняла, что надо развиваться. Пошла в районную библиотеку. Ой, там такие прекрасные люди работают! Заведующая со мной долго говорила, посоветовала начать с детских книг. Сейчас про Незнайку читаю – так смешно! Оказывается, книги нескучные бывают! А в школе одно занудство! Пушкин, тоска зеленая! И этот… Моголь!

– Гоголь, – поправила я.

– Точно, спасибо, – рассмеялась Лика. – А еще мне в жизни постоянно везет. Заведующая предложила каждый вечер библиотеку убирать. В магазине я до девяти, а туда можно к десяти прибегать. Ключи мне дали, код от домофона знаю. За час все в порядок привожу. Мне за это дают четыре тысячи в месяц. Представляете? За ерунду – тряпкой помахать, шваброй поелозить – такие деньжищи! И на кухне всегда что-нибудь вкусное мне оставляют – булочку, шоколадку. В магазине платят тридцатку. Итого получается тридцать четыре! Коммуналка, еда, мобильная связь – на руках остаются семь тысяч. Я их коплю. Очень хотела поехать на море, никогда его не видела, но сейчас передумала. После того как любимый Базиль ушел, поняла, что надо ум развивать. Накоплю денег и пойду заочно учиться в институт культуры. Через полгода диплом получу, устроюсь на другую работу – ну например, менеджером по продаже воды. У них зарплаты ого-го какие! Некоторые аж семьдесят тысяч получают!

Речь Анжелики прервал приход двух официантов. Я молча покосилась на Ивана. У него было странное, несвойственное ему выражение лица. Зарецкий взял вилку и молча принялся есть.

Глава одиннадцатая

После ужина Иван Николаевич спросил у Лики:

– Помнишь адрес Базиля?

– Конечно, – кивнула та. – Большой такой дом, этаж шестой или седьмой. Вот тут сомневаюсь, но дверь узнаю – они там на этаже у всех темные, а у Васеньки ярко-красная! Очень красивая!

– Улица, номер дома?

– Не знаю, – протянула девушка.

– Какое рядом метро?

– Не знаю, мы на машине ехали.

– Номер помнишь? – вступила я в беседу.

– Чей? – заморгала Лика.

– Базиля, – усмехнулся наш спутник.

– У мужчин есть номера? – округлила глаза девушка.

– Я имею в виду номер машины, – пояснил Зарецкий и неожиданно сменил тему: – Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – ответила девочка и ойкнула.

– А раньше говорила, восемнадцать. Врать нехорошо, – укорил ее издатель. – И глупо. Рано или поздно проговоришься. Теперь объясни, почему тебя из интерната до совершеннолетия выперли? Это незаконно.

– Секрет, – прошептала Анжелика.

– Давай выкладывай, – потребовал Зарецкий.

– У заведующей была мама, ее парализовало, – еле слышно зашептала девушка. – Валентина Михайловна хорошая! Она мне сказала: «Я ухаживаю за Антониной Николаевной, а когда ее Господь заберет, мне ее комната достанется». И все устроила так, как будто баба Тоня – моя родная тетя. Валентина Михайловна удочерила меня, к себе прописала. Я высокая, сильная, мне тогда уже четырнадцать лет исполнилось, паспорт уже получила. Год с бабулей жила – у нее пенсия хорошая была, нам хватало. Баба Тоня очень мало ела, лекарства ей бесплатно давали. Валентина Михайловна меня не обманула, я стала хозяйкой комнаты. Вот! Всем говорю, что совершеннолетняя. Вот скажи я Базилю правду, он бы на меня внимания не обратил! Я его как увидела, сразу обожать стала, а любовь моя могла безответной остаться!

– И это определенно лучше, чем ответная любовь, которую ты получила! – рявкнул Иван. – Прекращай лгать! Живо говори, где этот подонок живет!

– Не знаю адрес! – простонала Анжелика. – Темно было и холодно. А у меня куртка легкая. Он показал на подъезд, я и побежала быстренько – в тепло очень захотелось.

Иван припарковался у торгового центра и начал сыпать вопросами. Я молча слушала диалог.

– Машину опиши!

– Черная.

– Джип?

– Ну, вроде.

– Внедорожник или просто легковушка?

– Большая, высокая.

– Ладно. Дом как выглядит?

– Серый. Здоровенный.

– Современной постройки или сталинский?

– Чей?

– Здание блочное? Кирпичное?

– Серое!

– Нет во тьме луча света!

– Чего?

– Что вокруг дома?

– Не увидела.

– Хоть какую-то особенность района можешь назвать? Что в глаза кинулось, когда вы приехали?

– Туфли!

– Чьи?

– Реклама на крыше. Но не на том доме, где Васенька живет, а на соседнем.

– Какая реклама? Помнишь ее?

– Мечтаю о таких ботинках зимних, но за них страшные деньги хотят! Аж пятьдесят три тысячи сто десять рублей! Надо очень богатым быть, чтобы их купить!

– Помнишь рекламу? – повторил Иван.

Анжелика прижала кулачки к груди.

– «И Лондон, и Париж носят только «Алемиж». Она из лампочек очень яркая, цвет меняет. То зеленая, то красная, то синяя.

– Молодец, – похвалил собеседницу Иван и взял телефон. – Гена, немедленно выясни адреса зданий в Москве, на которых висит наружная световая реклама «И Лондон, и Париж носят только «Алемиж». Жду.

Зарецкий воткнул трубку в держатель и опять обратился к девушке:

– Больше ничего не помнишь?

Та молча помотала головой, прошептала:

– Простите, я совсем глупая.

– Успокойся, даже самый умный человек в каких-то вопросах идиот. Я вот ничего не понимаю в астрономии. А ты, Вилка, в чем не разбираешься?

– Алгебра, геометрия, физика, химия, – начала перечислять я. – Биология и твоя астрономия до кучи. Да, отлично училась в школе, но мне всегда везло на экзаменах – попадались билеты, ответы на которые знала назубок. А на контрольных всегда доставался вариант легче легкого.

Иван взял телефон.

– Узнал? Говори!.. Есть адрес! Такая реклама в столице одна, она установлена на торговом центре с очень высокими ценами. Помчались!

Минут через сорок мы припарковались около торгового центра.

– Вот они, разноцветные лампочки! – обрадовалась Лика. – И домина серый слева!

– Отлично, – улыбнулся Зарецкий, идя в нужном направлении. – Пойдем по лестнице, поищем «особо красивую» дверь.

Я дернула входную дверь за ручку и удивилась.

– Не заперто!

– А почему? – проскрипел чей-то голос. – А потому, что уроды постоянно домофон ломают! Сто раз на эту тетку жаловалась, а толку нет! Плевать полиции, что у нас теперь не приличный дом, а шалман с бардаком!

Мы все обернулись и увидели бабушку.

– Добрый вечер, – улыбнулся Иван. – Рады знакомству с вами. Я господин Зарецкий, со мной жена Виола и племянница Анжелика. Хочу купить в этом доме апартаменты для Лики.

– Кто-то из наших продает? – насторожилась старушка.

– Как к вам обращаться? – осведомился Иван, не выходя из образа пряника Сахара Медовича с прослойкой из сгущенки.

– Ирина Николаевна, – представилась пенсионерка. – Что вам сказали про квартирку?

– Она в базе «Циан», – ловко соврала я. – Номер дома помним, а вот номер квартиры забыли. Знаем лишь, что дверь приметная, ярко-красная!

– Господи! – начала креститься бабуля. – Услышал Боженька мои молитвы! Неужто эта дрянь нас покинуть решила?

– В квартире проживает женщина? – уточнила