— И о вашей тоже, в самом ближайшем будущем.

Она покраснела еще сильнее.

— Да.

Они продолжали идти бок о бок вдоль кромки воды. Через несколько минут им предстояло вернуться в дом. Ему придется усадить ее в карету вместе с ее временной горничной и отправить обратно в «Королевский герб». И затем…

А затем ему придется ждать.

Но как долго? Несколько дней? Несколько недель, пока не объявят о помолвке? Перспектива была мрачной, но Хелена не могла оставаться в аббатстве. Не с учетом того, что половина жителей деревни и так считали его безжалостным, склонным к авантюрам монстром. Предполагалось, что женитьба поможет его репутации, а не еще больше запятнает ее.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос, — сказал он.

Хелена озадаченно посмотрела на него.

— Какой вопрос?

— О том, чего из Лондона вам будет не хватать.

— Ах, это. — Она помолчала несколько секунд, казалось, размышляя об этом с необычной серьезностью. — Когда-то мне очень нравилось одно место. Хотя я едва ли могу тосковать по нему. Его больше нет.

Она убрала с губ выбившуюся ленточку и объяснила:

— Летом перед тем, как мой брат впервые отправился в свой полк, он взял меня с собой в Хрустальный дворец.

— Хрустальный дворец?

Великолепное сооружение из чугуна и зеркального стекла было возведено в Гайд-парке в 1851 году для проведения Великой выставки. Для Великобритании это был шанс продемонстрировать себя как лидера в области промышленных технологий и дизайна, а также продемонстрировать искусство и изобретения других стран.

— Великая выставка состоялась восемь лет назад.

— Да, я знаю это, но… это единственное счастливое воспоминание, которое у меня осталось о Лондоне.

Джастин обдумал это, слегка нахмурив брови. Он не мог сформулировать, что именно в ее заявлении так расстроило его. В ее голосе не было грусти или жалости к себе, просто констатация факта, как будто она говорила о погоде.

— Расскажите мне, — попросил он.

Ей не потребовалось особых уговоров.

— Мы бродили часами. Сначала посетили Индийский двор, а затем посмотрели экспонаты из Турции и Китая. Мой брат настоял на том, чтобы осмотреть все. Мы были как двое детей. Все это было… — Она подыскивала нужные слова. — О, я не могу это описать. Все это было так чудесно. Там был слон с травой в хоботе. И индийская палатка, устланная малиновыми и золотыми коврами. А потом мы выстроились в очередь из сотни людей, чтобы увидеть самый большой бриллиант в мире.

— Кох-и-Нур.

Она подняла на него глаза.

— Вы видели его, мистер Торнхилл?

— Джастин, — поправил он. — И да, видел. Тем летом я также посетил Хрустальный дворец.

Входной билет стоил всего шиллинг, что показалось ему небольшой платой за возможность полюбоваться экспонатами со всего мира. Он вспомнил, что провел много времени в машинном зале, разглядывая ткацкий станок Harrison Power и хлопкопрядильное оборудование фирмы Хибберт, Платт и сыновья. Однако ни одно посещение Хрустального дворца не было бы полным без осмотра его самой известной выставки.

— Когда я увидела его, — сказала Хелена, — он был внутри позолоченной птичьей клетки, подсвеченной кольцом из маленьких газовых рожков. Люди жаловались, что он не сверкает.

— Они делали то же самое, когда видел его я. — Он криво улыбнулся ей. — Возможно, мы были там в одно и то же время?

Казалось, ее очень поразила эта мысль.

— Возможно, так оно и было. Возможно, нам было суждено встретиться снова.

— Вы верите в судьбу?

— Я не знаю. — Ее ресницы опустились. — Я бы хотела в нее верить.

— Это, безусловно, более романтичное объяснение всему происходящему, чем то, что вы откликнулись на мое брачное объявление.

Он сказал это не для того, чтобы смутить ее, но, судя по тому, как покраснело ее лицо, он, похоже, так и сделал. Он обругал себя за бесчувственность. В любом случае, было слишком рано говорить о романтических отношениях. Хотя, какого черта он вообще об этом упомянул, у него не было ни малейшего представления. Главная цель брачного объявления — познакомиться и пожениться, не обременяя себя ухаживаниями. Это не должно измениться только из-за того, что женщина, откликнувшаяся на его объявление, была милой, мягкотелой и симпатичной.

— Вы верите, что романтика необходима для такого соглашения, как наше? — спросила она.

— Необходимо? Нет. Я бы сказал, что нет. — Он провел рукой по затылку. — С другой стороны, я не эксперт.

Хелена наклонила голову, и поля шляпки на мгновение скрыли ее лицо от его взгляда.

— А как насчет дружбы?

Ему показалось, что он уловил нотку надежды в ее голосе, но не был уверен в этом.

— Ах. Дружба, я думаю, это совсем другое дело.

— Значит, вы считаете это необходимым?

— Нет, в ней нет необходимости, но без определенной степени дружбы брак был бы не очень комфортным, не так ли?

— Нет, я полагаю, что нет, — сказала она. — И все же многие джентльмены считают своих жен не друзьями, а подчиненными. Они относятся к ним как к детям.

— Они хотят защитить их.

Она скрестила руки на талии.

— Я бы хотела, чтобы женщины могли защитить себя сами.

— Как и я. Но это не тот мир, в котором мы живем.

Джастин сказал бы больше на эту тему, но, когда они подошли ближе к кромке воды, его внимание привлек блеск стекла, искрящегося на мокром песке. Он наклонился, чтобы поднять его.

Хелена с любопытством подошла к нему

— Что это?

Он быстро протер стекло рукавом своего сюртука. Оно засияло янтарным блеском.

— Морское стекло, — сказал он, вставая.

— Вот. Разожмите ладонь.

Когда она подчинилась, он положил стекло в центр ее ладони.

— Похоже, это от разбитой бутылки. Вероятно, французский бренди, ввезенный контрабандой во время войны с Наполеоном.

Она провела по закругленному краю стекла кончиком пальца в перчатке.

— Он прекрасен, — прошептала она — Как драгоценный камень.

Он отряхнул песок с ладоней.

— Боюсь, это не совсем бриллиант Кох-и-Нур.

— Да, вы правы, — признала она, все еще глядя на осколок морского стекла в своей руке. — Но это самая прекрасная вещь, которую кто-либо… — Она замолчала, явно потеряв самообладание.

Он инстинктивно шагнул к ней.

— Хелена, — сказал он хриплым от волнения голосом.

Она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Какая я глупая. Прошу прощения.

Джастин почувствовал внезапный прилив нежности к ней. Если бы она однажды уже не оттолкнула его, у него возникло бы сильное искушение заключить ее в объятия. Но он не смог удержаться от того, чтобы протянуть руку и очень нежно коснуться ее щеки костяшками пальцев. Он услышал, как она прерывисто вздохнула.

— Я