— Возможно, но…

Джастин резко оборвал ее.

— У сэра Освальда была склонность к азартным играм. После того, как он промотал все свои активы, он занял деньги под залог аббатства. В то время я был в Индии, но когда услышал о его затруднительном положении…

Он бросил на нее взгляд, полный ошеломляющей смеси горечи, боли и чего-то очень похожего на торжество.

— Я сказал Финчли выкупить его закладные, а затем, когда сэр Освальд был на самом дне, я взыскал все его долги.

Холодок пробежал по спине Хелены. Она откинулась на спинку стула, неосознанно отстраняясь от него.

— Это звучит довольно бессердечно.

— Это было самое меньшее, чего он заслуживал.

Она ждала, что Джастин объяснит свои слова, но он этого не сделал. Между ними повисло молчание, напряженное и неловкое. Хелене это не понравилось. И она сама себе не нравилась за то, что осуждала его. Только вчера она сама сказала ему, что прошлое не имеет значения. Тогда он попытался признаться в чем-то, связанном с Аббатством, не так ли? В ее отчаянии все это казалось таким незначительным. Но теперь…

Теперь, когда их свадьба была так близка и так неотвратима, она почувствовала, как ее охватывает знакомый страх.

— Мы многого не знаем друг о друге.

Джастин наблюдал за ней.

— Передумали?

— Нет, — сказала она. И это была чистая правда. Она не могла позволить себе роскошь передумать.

— Я думаю, что все пары, которые знакомятся по брачному объявлению, оказываются в таком же затруднительном положении, как мы. В конце концов, мы же незнакомцы.

— Меня это не волнует.

Его голос стал глубже.

— Вы можете узнать меня, если захотите.

Желудок Хелены снова сделал непривычное движение. Это были бабочки, с некоторым огорчением поняла она. Целая стая бабочек, каждая из которых расправляля крылья и взлетала, и…

Святые небеса.

Но она была женщиной двадцати пяти лет, а не какой-то неопытной девчонкой, трепещущей в присутствии красивого парня.

Она вздернула подбородок.

— Вам тоже придется узнать меня, сэр.

Губы Джастина изогнулись в легкой усмешке, к которой она быстро привыкала.

— Я буду ждать этого с нетерпением, мэм.

Она не могла понять, насмехается ли он над ней. Или флиртует. В любом случае, на это заявление, казалось, нечего было возразить. Она решила, что безопаснее вообще не отвечать. Она перевела взгляд на камин, пытаясь хоть немного восстановить утраченное самообладание.

Пламя зловеще затрещало в камине, когда сгоревшее полено переломилось пополам и упало в золу. Это был единственный звук в комнате. Джастин, казалось, осознал значение этого в то же мгновение, что и она. Он резко встал со стула и прошел небольшое расстояние к окну. Она встала и последовала за ним.

— Дождь прекратился, — сказал он.

Она выглянула из окна во двор гостиницы. Все вокруг было мокрым и грязным, включая лошадей, которых конюх запрягал в карету, но дождевые тучи рассеялись, и в ясном голубом небе ярко светило солнце. Она взглянула на Джастина.

— Вам нужно вернуться в аббатство, пока снова не начался дождь?

— Дождя больше не будет. Какое-то время. — Он наклонил голову. — Хотя, судя по направлению этих облаков, похоже, что Эббот-Холкомб ждет настоящий ливень.

— Я надеюсь, что в день нашей свадьбы дождя не будет.

— Это не будет иметь значения, даже если он пойдет. Мы возьмем экипаж.

Он повернулся к ней лицом, его взгляд на мгновение опустился на ее юбки.

— Вы уронили свою шаль.

Она посмотрела вниз. Ее шаль все еще была перекинута через правую руку, но левый конец упал на пол ворохом красно-золотого кашемира. Она двинулась, чтобы поднять его, но он опередил ее, быстро наклонившись и взяв в руку тяжелую ткань

— Вот так, — сказал он, выпрямляясь. — Можно мне?

Она кивнула и затем стояла неподвижно, как греческая статуя, пока он набрасывал шаль ей на плечо и обратно на левую руку. Когда он закончил, она пробормотала слова благодарности, но Джастин не отпустил ткань. Он просто смотрел на нее сверху вниз, удерживая ее вопросительный взгляд в течение мучительно долгого времени.

— Хелена…

— Да?

— Мне бы очень хотелось поцеловать вас, — сказал он. — Если позволите.

Краска прилила к ее лицу. Он стоял очень близко к ней. Так же близко, как тогда, когда он так нежно прикасался к ней вчера на пляже. При этом воспоминании ее пульс участился.

— Хорошо.

Он коснулся пальцами ее щеки. Она неглубоко вздохнула, стараясь не шевелиться, пока он проводил пальцами по ее подбородку, чтобы взять его в ладони. Он приподнял ее лицо. А потом он наклонил голову и очень нежно и очень медленно провел губами по ее губам.

Губы Хелены задрожали под его губами, но она не ответила на поцелуй. Она даже не пошевелилась, чтобы коснуться его в ответ. Она стояла неподвижно, закрыв глаза и вытянув руки по швам, вцепившись пальцами в складки шали.

От него пахло грозой. Пахло лошадьми, кожей и каким-то слабым мужским ароматом, который, должно быть, исходил от его мыла для бритья. От этого запаха у нее задрожали колени, и она рассеянно подумала о том, как этот запах может воздействовать именно на колени. Но потом он снова поцеловал ее, тепло и крепко, и она забыла о своих коленях. Она забыла обо всем, кроме головокружительного прикосновения его настойчивых нежных губ.

Это продолжалось всего несколько минут — секунд, — а затем во дворе гостиницы пронзительно заржала лошадь. Конюх крикнул:

— Держись за эту гнедую, Фред! Она такая норовистая!

Губы Джастина замерли на ее губах.

— Дьявол, — хрипло пробормотал он.

Она испуганно открыла глаза.

Он поднял голову. Его челюсть была тверда, как гранит, и она видела, как подрагивает мускул на его щеке.

— Простите меня, Хелена.

— За что?

— За то, что был так чертовски беспечен.

Положив руку ей на талию, он оттащил ее от окна.

Окно.

— О нет, — сказала она. — О, какой ужас.

Кто был во дворе? Она отчаянно пыталась вспомнить. Конечно, там был конюх. А еще были грумы и те, кто остановился, чтобы сменить лошадей.

А как насчет мистера и миссис Блевинс? Они тоже случайно проходили мимо?

— И это после всего, что я сделал, чтобы защитить вашу репутацию, — пробормотал Джастин себе под нос.

Хелене было наплевать на свою репутацию. Сплетни, с другой стороны, были совсем другим делом. Меньше всего она хотела, чтобы ее запомнили здесь, в деревне.

— Как думаете, нас кто-нибудь видел?

Джастин, нахмурившись, оглянулся на окно.

— Я не знаю.

Она скрестила руки