— Записываю. — проблеял он. И ринулся писать. Советник остался дальше сочинять историю вчерашнего вечера, а мы вышли из кабинета, затем и из здания.

Дэймонд предложил прогуляться до гостиницы, так как тут было недалеко. Я согласилась, мне было все равно, как туда добираться. Все, что мне сейчас хотелось, это упасть на кровать и не вставать дня два.

Заметив мое состояние, Дэймонд не старался не обсуждать со мной что-то серьезное. Мы просто с ним болтали о всякой мелочи, обсуждали здания, которые проходили, места, в которых бывали и хотели побывать. Больше, конечно, рассказывал Дэймонд. Я же почти нигде и не бывала. Но из-за удивительного таланта моего жениха рассказывать истории, я будто переместилась на корабль. Он рассказывал мне о своих приключениях в море. Я узнала, что раньше он мечтал стать капитаном корабля, но после смерти моего отца он не смог выходить в море.

Когда я спросила про его семью, он заметно погрустнел. Оказывается, что он сирота и уже давно живет один. Стыдно признаться, но от его слов я почувствовала некое родство с ним. Мы оба росли без родителей. Только это разбросало нас по разные стороны от закона. Маленький мальчик, оказавшийся сиротой, выбрал путь борьбы за корону, стал лицом справедливости. А брошенная девочка не нашла в себе силы остаться честной. Это еще больше возвысило сильного мужчину в моих глазах. От восхищения у меня по коже бегали мурашки.

Весь путь до гостиницы я переваривала свои ощущения от разговора с мужчиной. Мне определенно нравилось с ним говорить. Я не любила болтливых людей, да и сама не была такой, но с ним могла б говорить сутками. А слушать его хоть целую вечность. Поэтому я расстроилась нашему скорому возвращению.

Но мою кровь подогревало то, что я задумала. Когда мы попали в гостиницу, Дэймонд сразу же пошёл спать. Я же имела другие планы. Это, конечно, хорошо, что кто-то решает мои проблемы, однако, я к такому не привыкла. Я всегда полагалась и буду полагаться только на себя. А в нашем мире независимость не получают, а покупают. Поэтому мне нужны были деньги.

Обычно у меня не получалось красть больше двух артефактов, тем более ко мне редко попадали чёрные. Но в прошлый раз мне удалось унести 17 запрещенных артефактов. Если я их продам, я получу огромные деньги, на которые смогу если что убежать и спокойно жить какое-то время. Поэтому я собиралась рискнуть доверием Дэймонда и пойти на чёрный рынок. Он свято верил, что я брошу свою «работу», я же не могла так легко попасть в зависимость от незнакомого мужчины.

Переодевшись в самое скромное и незаметное платье в моем гардеробе, я была готова выходить. Мне очень повезло, что Крис не выкинул мои артефакты, а сложил со всеми вещами. Знал бы он, какое богатство отправил на мусорку. Я аккуратно выглянула из комнаты. Коридор был пуст. Я не хотела, чтоб кто-то видел, как я покидаю здание. Поэтому я нацепила на себя артефакт отвода глаз, который всегда хранился на моей голове в виде шпильки, как и множество других артефактов. Мне удалось пройти мимо всех незаметно.

Так как у меня не было денег на извозщика, пришлось идти пешком. Путь был долгим, а также трудным из-за недавнего дождя. Дороги развезло. Вокруг было много грязи. Я испачкала свою обувь и платье. Я шла очень долго, а, значит, поспать сегодня ночью не получится. Не хотелось бы завтра показаться Дэймонду сонной и поселить в него какие-либо сомнения обо мне.

Богатые районы постепенно сменялись недорогими, пока не закончились бедными. После старых домов показались незастроенные либо заброшенные земли, на которых жили те, кто не имел собственного жилья. В этом районе также располагались таверны, бордели. Все, что не прижилось на приличных улицах. Чтоб дойти до черного рынка, необходимо было пройти до конца района, а затем свернуть в лес. Здесь, под третьим деревом, находилась дверь в подземное пространство, где нашли свое место такие ж отбросы общества, как и я. Кто-то был готов продать свою честь, а кто-то ее купить. Я относилась к первым. Что немного очищало меня в собственных глазах. Так как я только продавала орудия убийства, а не убивала.

Постучав три раза в особом ритме по дереву, я насвистела особую песню-пароль. Земля под деревом поднялась, сформировав узкий проход. Здесь меня уже ждал не внушающего доверия вида охранник. Он был высоким и лысым, возвышался надо мной, заставляя трястись каждый раз. Благо, мы знали друг друга. Я знала, что его называют Полоскун (в память о его способах пытать людей в открытом море, привязывая их ноги за один конец веревки, а второй за нос корабля. Человек прополаскивался целиком и полностью за время всего пути корабля), а он называл меня сорокой, так как все вокруг считали, что я похожа на нее. Тащу в свое гнездо что-то мелкое и блестящее. Как можно заметить, меня здесь не особо во что-то ставили.

Полоскун отечески потрепал меня по голове и жестом руки пригласил вперед. Дверь закрылась, скрывая нас от светлого и чистого мира. В полной темноте и тишине я направилась вперед. Я знала, что мне следовало сделать пятнадцать шагов, затем повернуть налево и через тридцать цоканий моих туфель открыть незаметную дверь в стене. Когда я была маленькой, я успокаивала себя, считая шаги. Сейчас же это осталось привычкой. Я больше не боялась идти сюда, просто больше не хотела приходить. Когда твой страх наскучивает тебе, он перестает быть страхом. Ты берешь верх над ним. Так случилось и со мной.

Когда я открыла дверь, мне в нос ударил запах пива и пота. Взяв со стола недопитый стакан, я выпила содержимое. Алкоголь сразу ударил в голову, выбросив из нее все лишнее. Только так я заглушала совесть, которая после знакомства с Дэймондом не на шутку разыгралась. Какие-то новые чувства взяли надо мной верх. И их следовало присечь на корню. Пиво идеально для этого подошло.

Быстрым и уверенным шагом я направилась к главной двери этого места. За ней находился кабинет главаря всех воров и убийц. Для всех он был Главой Мафии, а для нас просто Шрамом. И это не