Шрифт:
Закладка:
— Хорошо, — согласился я. — Вечерочком.
— Ну и чайку попьем. Приятно с образованным человеком поговорить… Как это — этнография, — он причмокнул с удовольствием, будто распробовав на вкус диковинное сладкое слово.
— Непременно, Иосиф Антонович, — уважительно произнес я, крутя на пальце зажигалку «Зиппо». — А сейчас позвольте вас оставить.
— Оставьте, оставьте. Но если что, то я всегда…
Я поблагодарил коменданта и раскланялся. Меня ждали мои неотложные шпионские дела.
Благо далеко ходить не надо. Вон тянутся к Яузе складские помещения, весьма похожие на средневековый город. Там, если пойти прямо, свернуть направо, упрешься в закуток. И дальше — как в авантюрном романе: сдвинешь кирпич, а за ним клад. Ну какой клад, так, небольшой тайник, куда как раз влезает записочка на тарабарском языке. Точнее, на тарабарской арифметике. Циферки, ничего более. Шифр, где цифрами обозначены страница книги, строчка и слово. Вроде простенько и незатейливо, вот только чтобы расшифровать послание, адресат и отправитель должны иметь одинаковые издания. У меня оно есть — «Севастопольские рассказы» Льва Толстого, издания 1929 года. Если вдруг увижу резидента, то узнаю этого «милого» не по походке, а именно по книжке. Правда, есть заковырка — тираж огромен, и такая книжка имеется чуть ли не в каждой семье, где умеют читать. Так что улика не шибко надежная и сильно косвенная.
Мы теперь живем в лучших шпионских традициях. Тайники, шифры, все как положено. Сколько видел контрреволюционеров, на такие изыски мало кто сподобился. Избыток конспирации тоже ведь чаще на пользу не идет.
Несмотря на то что место для тайника простое и незатейливое, но подобрано, надо отдать должное, отлично. Засечь, кто ныряет к тайнику, практически невозможно — место со стороны не просматривается. Зато через эти закутки и переулочки шатается множество самого разного люда — местные жители, пришлые работяги. И вычленить из них нужного ни одному топтуну не под силу.
Конечно, хотелось бы у тайника поймать за руку координатора. Но сейчас не это главное. Ближайшая моя задача укрепиться, полностью войти в роль. Зарекомендовать себя. Правда, я совсем не на то настраивался, когда ввязывался в эту агентурно-оперативную авантюру.
А так мило все начиналось. Как только эмиссар начал колоться, я сразу просек, в каком направлении все будет развиваться дальше. В ходе допросов стало совершенно очевидно, что зарубежные разведки и эмигрантские недобитки готовят серьезную масштабную операцию, на что бросают «спящую» агентуру. И оставить такое без внимания мы не имеем права. Мы должны знать, чего нам ждать. И вовремя обеспечить противодействие всем проискам противника.
Комбинация напрашивается сама собой. Внедрить под видом эмиссара оперативного сотрудника ОГПУ с полным набором явок, паролей.
А потом начали сбываться мои тревожные предчувствия. Естественно, на роль внедренца назначили лучшего — во всяком случае, мне так лестно думать. То есть меня! Тем более по комплекции я схож с эмиссаром.
Должен признаться, я чуть не плакал горючими слезами, когда мои кудри, ну пусть не кудри, а короткую военную стрижку, с каким-то удовольствием от мести всему живому соскребал угрюмый парикмахер. Правда, оказалось, что лысина прибавила мне так необходимые возраст и солидность. Зато на лысом черепе оттопыренные уши смотрелись особенно вызывающе.
Операция просчитывалась в режиме блиц. Пришел. Увидел. Пересчитал всех контриков. Учел. Провел ревизию по складам оружия и взрывчатки. И разом всех прихлопнул тапкой. Получил благодарность от товарища Менжинского, лучше лично. И отбыл на родину, где у меня жена, ребенок и куча несделанных дел.
Долго меня мариновать в этой роли поначалу никто не собирался. Хотя бы по соображениям безопасности. Я уже успел много где примелькаться. И меня просто тупо может кто-то опознать как чекиста. Поэтому надлежало двигаться вперед лихим кавалеристским наскоком. Эх, надежды юношей питают. И разбиваются вдребезги от соприкосновения с грубой реальностью. Так уж получилось, что завис я здесь крепко и надолго.
Между покрытыми инеем краснокирпичными складскими стенами сейчас было безлюдно. Помотавшись по закоулкам, я добрел до нужного места. Шифровку извлек без труда. И отправился в свое логово в бараке.
Там, конечно, не развернуться. Топчан, стул, умывальник. Но все же имелся и небольшой столик. На котором, натянув перчатки, я начал колдовать с шифровкой. Развертываю ее аккуратненько. По идее после расшифровки я должен спалить этот кусок бумаги. Но это слишком расточительно. Для него уже подготовлен конвертик. Может, пригодится эта бумажка, чем черт не шутит.
Что нам велит подпольное наше руководство? «Проверить наличие взрывчатки». Уже сделано. «Перевезти в надежное место». Место присматриваем. Так, а вот это уже конкретика: «Подготовка к работе по объекту номер один».
Ну что, изначальный план подтвержден. Запланирован большой бабах. Светлая мечта Сапера. Объект определен окончательно, как мы и думали.
На миг меня пробрал мороз по коже. Я представил, что бы было, не выйди мы на Француза.
Да, враг не дремлет. Враг днями и ночами все думает, как нас убить. Побольше. Побольнее. И погромче.
Ну что, игра входит в новую стадию. Будем готовиться. И ждать новых вестей от координатора. Точнее, от Птицееда!..
Глава 9
— Мистер! — послышался звонкий требовательный голос, и, обернувшись, я увидел расхристанного высоченного иностранца в длинной, чуть не до пят, распахнутой на груди шубе и в пушистой шапке-ушанке с болтающимися ушами. — Где «Торгсин»? Пожалуйста, будьте добры, спасибо!
Я рванул от него в сторону как ошпаренный. Иностранец, недоуменно пожав плечами, направился к другой жертве — молоденькому пареньку.
К таким гостям СССР лучше ближе чем на три метра не приближаться. А то прилепится к тебе потом какой-нибудь незаметный парнишка с группы наружного наблюдения ОГПУ, провожавший наиболее интересных импортных гостей столицы и вычисляющий их контакты. Нет, нам этого не надо!
Разведчики часто используют простой трюк. Подойдут так к десятку человек на улице, что-то спросят. От избытка чувств дадут какой-нибудь пустячный сувенир. И агент наружки устремляется за контактом, который оказывается простым прохожим. И когда шпион наконец дойдет до своего контакта, вся группа наружного наблюдения уже растрачена на пустышки и провожать новый объект уже некому.
Я ступил на брусчатку Красной площади. Обогнул длиннющую очередь в новый Мавзолей. В ней граждане с детьми, крестьяне, рабочие, служащие, местные и приезжие, иностранцы и нацмены терпеливо и неторопливо продвигались вперед, чтобы взглянуть на тело вождя мирового пролетариата, лично прикоснуться к великому и судьбоносному для всего человечества. Как же я
