А сам он был готов на поступок? Всегда считал, что готов. Что его праведная ненависть однажды выплеснется поступком, который удивит весь мир. Каким поступком? Террором!

Да, революционное дело можно решить только террором. Недаром же товарищ Апанасьев настойчиво твердил — только террор, только физическое устранение ключевых фигур противника, главных ренегатов.

Личный список этих ренегатов у Мирослава был длинный. На первом месте Сталин. Потом Молотов, Ворошилов, Калинин — много целей. Очень много. Ну и по мелочам были, типа директора его кожевенной фабрики имени Володарского — настоящий же предатель, из пролетариата похлеще царских управляющих соки выжимает со словами: «Стране нужна наша продукция». Стране нужны истинные революционеры!

Мирослав устал ждать. Вести от затаившихся соратников все не приходили. Пароль никто ему не говорил. И все чаще стучала в голове мысль: пора начинать бороться самостоятельно и в полную силу. Хотя товарищ Апанасьев предупреждал, что самый быстрый и верный способ сгореть — действовать безоглядно, без указания более мудрых и высоко стоящих товарищей. Но где эти товарищи? А он здесь. И время идет. Время просто утекает сквозь пальцы. А сатрапия укрепляется, и скоро ее уже не сдвинет ничто.

Мирослав проживал в отдельной комнате в огромной коммунальной квартире недалеко от Кремля. Так и не удосужился жениться, ограничиваясь редкими связями с подругами по борьбе. Но личная жизнь его была совсем неважна для дела.

Он стал постоянно прогуливаться вдоль Москвы-реки и у Кремля, присматриваясь. Может, увидит кого-то из тех самых ренегатов. Говорят, сам Сталин и его прихвостни часто там расхаживают. Эх, бросить бы в лучших традициях «Народной воли» взрывное устройство в них. Только вот нет у него взрывчатки. Зато есть револьвер. И он стал брать его с собой, держа ладонь на рукояти. Надеялся на счастливый случай.

И вот такой случай представился. Столкнулся он с этой компанией на улице около Боровицких ворот. Глаз будто прилип к человеку в солдатской шинели и в картузе защитного цвета. Рядом с ним шел рыжебородый мужчина в темном пальто и в кепке — этот был Мирославу незнаком. А вот типа в шинели он моментально узнал по многочисленным портретам. Это был Сталин! Он показался ниже ростом, чем должен быть. Шел медленно и вдруг уперся почти в упор в Мирослава глазами. Сзади него человек пять — наверное, охрана.

Все это было на расстоянии вытянутой руки. Мирослав даже задел плечом рыжебородого.

Это был судьбоносный момент. Выхвати сейчас Мирослав револьвер да разряди в эту ненавистную фигуру в солдатской шинели — и мир изменится как по волшебству. Больше одного выстрела вряд ли успеет сделать — скрутят. И надо стрелять точно. Стрелять метко… Надо стрелять!

Но он оцепенел в этот миг. Никаких сил не было, чтобы сделать судьбоносное движение. Рука, которая сжимала револьвер, вообще отказывалась повиноваться. Это было просто колдовское наваждение.

Сталин еще раз мазанул по нему, казалось, ироничным взором и вернулся к разговору.

Момент почти упущен. Можно еще развернуться и попробовать выстрелить в спину. Хоть и охрана рядом, но еще можно успеть. Или не успеть, но хотя бы попробовать. Но рука не слушалась — и все…

Пока он терзался нелегкой борьбой с собой, вся компания стала вне досягаемости. Поэтому Мирослав просто сплюнул на землю и быстрым шагом устремился в сторону Большого Каменного моста. А на середине моста услышал за собой топот и окрики.

Обернулся и увидел в отдалении двоих преследователей — один в милицейской форме, другой в партикулярном платье. Приближались они быстро.

Как они опознали в нем врага? Да черт его знает! Но опознали же!

И что теперь делать? Самоубиться или погибнуть в схватке? Но ступор, не позволявший нажать на спусковой крючок, не проходил. Мысли метались. И вдруг всех их подавила одна четкая и ясная — он не готов умереть.

Конечно же, он счастлив отдать жизнь за мировую революцию. Спалить всего себя, своим телом став для нее топливом. Но только не здесь. И не сейчас.

Ведь сейчас что главное? Не попасться! Выскользнуть. Уцелеть. А потом будет новая борьба. И она будет еще ожесточеннее.

Действовал он быстро. Главное свидетельство его злых намерений — револьвер в кармане. Стремительным движением он выбросил вперед руку. Разжал пальцы. И оружие упало в мутную воду Москвы-реки.

После этого съежился, ожидая, что его собьют с ног. Заломают руки. Он будет все отрицать. Настаивать на своей невиновности. Оружия нет, значит, нет и основного вещественного доказательства.

Замерев в ожидании, он так и продолжал стоять, впившись пальцами в гранит моста и завороженно смотря в воду в ожидании неизбежного.

Топот достиг апогея… А потом начал стихать.

Осторожно обернувшись, Мирослав увидел, что те двое продолжают быстро идти дальше по мосту. К одной известной им цели. И эта цель — явно не террорист-революционер Сансон.

Мирослав оторвал руки от парапета. Они тряслись. По щекам текли слезы от осознания собственного ничтожества. От того, что он не смог ничего. От своего недавнего страха.

А потом будто дождь смыл грязь его мыслей и чувств. Сердцебиение унялось. Он распрямил плечи. Нет повода для терзаний. Он все сделал правильно. Не запаниковал. И, главное, сохранил себя как верного бойца для будущего. Для великолепного, кипящего магмой и разбрасывающего огонь будущего.

Вот только револьвер жалко. Проклятые большевики так туго затянули все узлы, что найти сейчас новое оружие сложно. Да еще и опасно — искать будешь, так быстро за шкирку возьмут.

Ничего, револьвер — дело наживное. А вот что не продается и не покупается — это преданность борца своему делу.

Не получилось сегодня убрать главного сатрапа. Ну и ладно. Товарищ Апанасьев говорил, что все должно идти по плану. А импровизации редко приводят к успеху.

Так что будем продолжать ждать. Ждать, когда к нему постучатся и произнесут пароль…

Глава 8

Что такое шпион без инструкций? Так, жалкое существо, заброшенное на чужбину и бесцельно слоняющееся по чужим улицам в поисках смысла своего существования. Поэтому вопрос надежной связи с разведывательным центром жизненно важен.

У Француза по прибытии в Россию непосредственная связь с зарубежным разведцентром обрубалась начисто. Его задача была расконсервировать скрытые террористические ячейки. Добраться до Москвы. Взять одну из них под личное руководство, с ее помощью легализоваться. Скинуть в тайник координатору подпольной сети сообщение из центра с подробными инструкциями. После этого перейти под руководство этого