От размышлений ее отвлек Грант.

— Ты в порядке? — спросил он, и, подняв на него глаза, Александра поймала его пристальный взгляд. Она поспешно улыбнулась, хотя улыбка вышла натянутой.

— Да, конечно, просто задумалась.

По его сжатым губам и прищуренным глазам она поняла, что ложь ее разгадана, но Грант промолчал. Открыв дверцу приземлившегося вертолета, он выпрыгнул и протянул руку девушке. Она не стала отказываться от помощи, но, едва коснувшись его пальцев, внезапно дернулась, точно от удара током. Медленно Александра подняла глаза и встретилась взглядом с Грантом. Жар его обжег ее, и она даже затаила дыхание. Ей показалось, что глаза его сейчас похожи на расплавленный янтарь — неужели это гнев на нее сделал их такими? А может, за этим стоит что-то более сильное и опасное?

Александра не помнила, как вышла из вертолета на площадку. Грант все это время держал ее за руку и отпустил, только когда они ступили на траву. Повернувшись к пилоту, он как ни в чем не бывало начал что-то ему говорить. Она же стояла, устремив взгляд к океану. Грант решительным шагом направился к дому. Александре пришлось почти бежать, чтобы догнать его. Они пересекли подъездную аллею, выложенную брусчаткой, и взошли на ступени парадного входа. Зрелище поражало своей красотой: мощные колонны поддерживали крышу, повсюду стояли белые кресла-качалки, а под потолком неспешно крутились вентиляторы.

— Как красиво! — вырвалось у девушки.

Грант, окинув ее острым взглядом, лишь кивнул:

— Да.

Открыв дверь, он жестом пригласил Александру войти, и она переступила порог. У нее тут же буквально закружилась голова — такими парящими были потолки в холле. Темное дерево пола оттеняло белоснежную лестницу, ведущую на галерею, где виднелись книжные полки. Здесь царила не только роскошь, как в доме, куда на лето неизменно приезжала Александра, здесь было уютно. На стенах красовались фотографии Нью-Йорка, Хэмптона и Бразилии. К одной из них девушка подошла. На ней был запечатлен красный мост, еще более яркий на фоне голубого неба.

— Это же мост в Драган-ду-Мар? — спросила она. Ей был знаком этот культурный центр в городе Форталеза. Сначала за вопросом ее последовало молчание, а потом Грант осторожно ответил:

— Да. Это фото прислала мне кузина.

Быстро взглянув на него через плечо, Александра успела заметить, как в глазах его мелькнула тень тоски, и сердце ее заныло. Она никогда не испытывала чувство привязанности к дому, где бы ни жила. Даже дом в Хэмптоне, несмотря на свою богатую историю — он принадлежал не одному поколению ее рода, — потерял былую оригинальность, потому что Дэвид и его подружки переделывали его много раз. Каково было бы иметь такое родное гнездо, скучать по нему? А ведь у Гранта ситуация куда хуже: он знает, что не может вернуться домой, не рискуя при этом собственной жизнью.

— Выглядит чудесно, — произнесла Александра.

— Да, так и есть. — Тень улыбки мелькнула на губах Гранта. — Отец водил меня в планетарий в этом центре, когда он впервые открылся. Впечатления были потрясающими, я никогда не видел ничего похожего.

Не дав Александре продолжить беседу, он зашагал по холлу.

— У нас полчаса, а затем нужно вылетать обратно.

В голосе его снова зазвучала холодность и отстраненность. Они обошли дом. Александра делала фотографии комнат: утренняя столовая, столовая для важных обедов и ужинов, библиотека, пляжная веранда, веранда у бассейна. Она задавала вопросы, делала записи и показывала Гранту свои наброски. Его ответы были краткими и по существу. Ни в одном из них не угадывались следы того внезапного порыва, что Александре почудился на вертолетной площадке. Что руководило им в тот момент — гнев ли или страсть — прошло. Быть может, его просто вывела из себя ее реакция на прикосновение его руки.

Они поднялись наверх.

— Прибудут пять семейных пар, одна из них со взрослой дочерью, а другая — с детьми-подростками. Лора Джонс и еще пара руководителей также будут появляться в течение недели, — говорил Грант, пока они шли мимо гостевых комнат. — Персонал службы питания — их четверо — разместится в доме для гостей.

Александра заглядывала поочередно в каждую из комнат — давно она не видела такой роскоши. Все они были декорированы индивидуально, в каждой преобладала своя цветовая тема: оттенки варьировались от бледно-голубого до нежного лавандового. Здесь уютно, светло, в каждом номере балкон и ванная, где мраморными были даже краны. Как легко будет украсить эти помещения, подумала девушка, каждое утро можно будет менять мелкие детали в композициях и букетах, и гостей после завтрака будут встречать каждый раз другие цветы — разумеется, подобранные в цвет каждой комнаты.

— Какие красивые комнаты, — произнесла она.

— Еще бы, ремонт каждой обошелся в четверть миллиона долларов, не считая ванных, мебели и балконов, — произнес Грант, и в голосе его Александре почудилось легкое самодовольство.

Она бросила на него проницательный взгляд. Снова ее начал мучить вопрос: зачем Грант решил обратиться за цветами именно к ней? Конечно, она сэкономила ему несколько тысяч долларов, но разве это критично для того, в чьем распоряжении миллионы? И сейчас, когда Грант повел ее показать дом, а по пути отметил несколько фактов относительно внутреннего убранства, включая итальянский мрамор в ванных, и вот теперь стоимость отделки комнат, в ушах ее зазвучал мерзкий голосок, что нашептывал: вероятно, Грант нанял тебя не случайно, а для того, чтобы похвастаться своим успехом. Александра отогнала эту мысль. Ей очень не хотелось допускать, что, несмотря на видимую неприязнь к ней, Грант нанял ее, чтобы причинить боль.

— Ты многого достиг, — произнесла она.

— Да.

— Тебе этого достаточно? — вырвалось у нее прежде, чем она смогла себя одернуть.

Грант непонимающе посмотрел на нее и нахмурился.

— Чего достаточно?

Александра обвела рукой все, что их окружало.

— Всего этого. «Пирсон групп».

— Конечно. Я достиг всех моих целей, разве что не заработал пока первый миллиард.

— Отлично, — произнесла