Шрифт:
Закладка:
Когда на улице еще даже не рассвело, Торн поцеловала малыша в лоб и поднялась с постели. Повторно проверив сумку и оружие, она молча сняла с себя одежду и надела дорожный кожаный костюм, а затем села на кровать, наблюдая за пляской пламени в крошечном камине.
Щелкнул замок, и распахнулась дверь. Иден прокралась внутрь на цыпочках и зевнула, но тут же остановилась, заметив готовую к дороге Торн.
На ее лице застыла нечитаемая эмоция.
– Будь осторожна, сестра.
Торн встала и поспешила в объятия Иден.
– Ты тоже. Ради меня береги и себя, и Джейми. Скоро увидимся, обещаю.
– Конечно. Я люблю тебя.
– И я тебя.
Обняв Иден напоследок, она подняла сумку и покинула бордель. Холодный воздух пощипывал щеки, пока она, как призрак, пробиралась через спящую деревню, ориентируясь в лунном свете.
Она добралась до кузницы и стала ждать Джека. Взор устремился на север, к темным и угрюмым горам. Желудок скрутило в предвкушении.
Чья-то рука коснулась ее плеча, и Джек развернул девушку лицом к себе с мрачной улыбкой на лице.
– Готова?
– Конечно.
Миссия, которая определит всю оставшуюся жизнь Торн, начиналась прямо сейчас. Нельзя сомневаться в своем выборе в самом начале пути.
Сомневаться – значит умереть.
Глава девятая
Торн
– Во имя Дотэ, почему же так холодно!
Торн посмеялась над жалобой Джека и повесила лук на плечо.
– Естественно, в лесу холодно. Тут всегда так.
И она не солгала – в темных, пугающих лесах, раскинувшихся у подножия гор к северу от их деревни, даже в разгар лета стоял холод. Нужно забраться выше деревьев, и, как только они выйдут из тени леса на горную тропу, станет значительно теплее. А дальше температура снова упадет… чего они явно не хотели.
– Знаешь, для живущего так далеко на севере ты слишком часто жалуешься на холод, – произнесла Торн через некоторое время, едва удержавшись на замерзшей луже у выхода из леса, ведущего к горному перевалу. Джек ловко перепрыгнул через лед, приземлившись в нескольких футах прямо перед Торн. Она скривилась.
– Показушник.
– Я явно не создан для холода, – ответил Джек. – Ты только посмотри на меня. У меня на костях нет ничего, что может хоть как-то защитить от пронизывающего ветра!
– Если будешь и дальше говорить об этом, в деревне по-настоящему поверят, что тебя подкинули фейри.
Он ухмыльнулся, сверкнув серо-зелеными глазами.
– Как же тогда хорошо, что рядом нет никого, кто мог бы меня услышать.
– Кроме меня.
Хрустнула ветка, и она прищурилась. Животное?
– Кроме тебя. Но тебе приходится меня слушать.
– Я бы так не сказала.
Она осмотрела переход. Казалось, что за ними кто-то наблюдает.
– О, ты ранишь меня! – воскликнул Джек, шутливо прижав руку к сердцу. – Ты…
– Ш-ш-ш, – перебила Торн, прикрыв ему рот рукой. Джек легонько прикусил ее ладонь, но в то же время послушно замолчал.
– Что такое? – прошептал он, согрев дыханием ее руку. Он подошел ближе и внимательно осмотрелся.
Торн навострила уши, пытаясь уловить хотя бы какой-нибудь звук.
– Не уверена, – произнесла она очень медленно. – Возможно, олень.
Волосы на затылке встали дыбом. Нет, не олень.
Ей лучше, чем кому-либо другому, удавалось отличить оленя от кролика и волка от человека. Стало слишком тихо.
– Приготовься, – прошептала она, снимая лук с плеча.
Мгновение или два спустя из-за деревьев появилось с полдюжины мужчин и женщин, вооруженные направленным на Торн и Джека оружием.
Бандиты.
Джек, стоявший рядом с ней, замер.
Высокий, грузный мужчина протолкался вперед, и плечи Торн опустились от облегчения. Им не придется пробивать себе путь.
– Маркус, – сказала она, слегка наклонив голову.
Порывшись в карманах плаща, девушка достала пару монет и протянула их главарю. Маскировка покрывала всю его кожу, не оставив видимым ни дюйма. Мужчина кутался в меха и кожу.
Беззвучно ступая, он приблизился и взял монеты. Маркус улыбнулся, от чего белые зубы засверкали на контрасте с чумазым лицом.
– Премного благодарен, – сказал он и сунул монету в карман. Он подал знак своим людям, и они убрали оружие.
Торн осторожно положила ладонь на руку Джека. Он все еще стоял подобно истукану. У него всегда получалось очаровать любого на своем пути, но бандиты – совсем другая история. Торн знала, что они выводят друга из себя.
Маркус улыбнулся им и скрестил руки на груди.
– Мы подумали, что это вы, но, знаете, проверить лишний раз никогда не помешает. Где на этот раз собираетесь заниматься мародерством?
– Никакого мародерства, – ответила Торн, тщательно подбирая слова. – Ищу кое-что в паре переходов отсюда.
Взглянув на небо, горец нахмурился.
– Сегодня вы туда не доберетесь. Разбейте с нами лагерь на ночь и отправляйтесь в путь с первыми лучами солнца.
Что ж, иметь союзников – не так плохо.
Несколько раз Торн находила предметы, которые, как она знала, могли понравиться Маркусу, и преподносила их бандиту в качестве подарков. Его люди не часто подпускали незнакомцев близко, но доброта и деньги нашли к ним подход.
Особенно они выручали в подобные моменты.
– Спасибо, – тут же ответила Торн, а затем взяла Джека под руку и последовала за Маркусом обратно в лес с его людьми.
– Не буду врать: костер и компания для борьбы со львами и им подобным – весьма кстати, – пробормотал Джек, когда они добрались до пещеры у подножия первой горы в хребте. В воздухе разнесся запах жарящегося мяса, отчего у обоих заурчало в желудках.
Торн улыбнулась, когда они наконец уселись у костра и вытянули затекшие и замерзшие ноги.
– Тут я с тобой согласна. С первыми лучами солнца мы доберемся до перевала.
– С первыми лучами.
Несмотря на дикую усталость, благодаря которой она могла с легкостью игнорировать острые камни под спиной, сон все никак не шел. Мысли Торн блуждали от цветка, за которым она отправилась, к бандитам, что окружали ее.
Девушку даже кольнуло чувство вины из-за того, что она приоткрыла глаза и наблюдала за сидящими вокруг костра. Ей повезло, что они приняли ее. Торн не была наивной настолько, чтобы верить в их щедрость. Люди часто не возвращались из походов в горы, и бандитский клан Маркуса частично был к тому причастен. Они яростно отстаивали земли, которые считали своими по праву.
Такие же люди убили твоего отца. А ты с ними сотрудничаешь. Что это говорит о тебе?
В глубине души Торн знала, что отец никогда
