Шрифт:
Закладка:
— Призрак, — узнал альбиноса шерл. — Зачем явился?
Волк хрипнул, тряхнув мокрым хвостом.
— Твоей госпоже следует быть осмотрительней. Брегон отошлет на ее поиски новые отряды ищеек. Лучше уведи ее подальше в горы. Затаитесь на время…
Лунный волк злобно зарычал и угрожающе вскинул голову, распахивая пасть, усеянную острыми, как бритвы зубами. Передние лапы яростно ударили по траве, расплескивая блестящую росу.
— Ладно, тише, — Габриэл развел руки в стороны ладонями вверх, — нет, так нет. Так чего явился?
Лютый припал к земле. Завиляв пушистым хвостом, он кивнул мордой на запад. Алые глаза покосились за эльфийскую спину.
— И не надейся, — отрезал эльф. — Я не пойду в Оргол Дол. Передай Арианне, Остину и всем, кто тебя прислал — я не вернусь.
Альбинос ощетинился и глухо захрипел. Шерсть встопорщилась и заиграла расплавленным серебром. Когти выскочили из подушечек, впились в мягкую лесную почву. Не такого ответа он ждал от исчадия ночи.
— Ты мне запрещаешь? — Усмехнулся темный воин. Его глаза сверкнули горными озерами.
По зеленевшим кронам прокатился визгливый порыв. Буйные травы предгорий полегли в бок. Влажные волосы Габриэла взлетели на плечи. Белоснежная волчья шерсть заволновалась, как морские волны. Хмурое небо пролилось новой порцией холодных капель, взбивая с листьев пар и замешивая почву слякотью.
Напряжение, готовое вылиться в кровопролитие нарастало. Ни эльф, ни зверь не желали уступать. Первый держал путь в сторону Мертвых гор, второй пришел отвести в Оргол Дол — пограничье, где осели беглецы Ательстанда.
— Ладно, — благоразумно уступил парень непреклонной зверюге (не кровь же лить, в самом деле, а если пришлось: вряд ли бы волк уцелел), — я пойду с тобой. Будет повод проститься с Белым Лебедем, — иронично добавил он.
конец части первой «Дорогами Сумерек»
октябрь 2018
Подумав — решайся, а решившись — не думай
(Японская мудрость)
Матовый ноготь постукивал о перламутр перила. По платиновой короне перебегали отсветы каминного огня. В разноцветных перстнях полыхали сполохи. Брегон, развалившись на троне, вяло посматривал на работу кузнечных мастеров, представленную на Его владыческий суд.
Зерцальный доспех с полной чеканкой сверкал полированной гладью и лучился холодом звезд — облаченный в несокрушимую броню солдат казался спустившимся с небес ангелом в ослепительных одеждах. Поверх адамантова нагрудника красовался выбитый герб Подземного королевства — слитые луна и месяц; наручи и оплечья покрывали сложные орнаменты, шлемы без забрал украшали драконьи гребни с драгоценными каменьями.
— Неплохо, очень неплохо, — старый Гелеган поглядывал на воина, застывшего в великолепии. — Наши мастера создали из грубых ирчьих заготовок великую броню, вы согласны мой король?
Брегон ощерился в волчьей улыбке. Черные глаза вспыхнули голодным блеском будущих побед. Ноготь резче застучал по тусклому металлу.
— Мой король?
За него ответил Звездочет:
— Да, доспехи хороши.
Он стоял по правую от подлокотника сторону, опираясь на изломанный посох. Стекла очков отразили озлобленное лицо Гелегана. Главнокомандующий возненавидел Звездочета с первой минуты его неожиданного явления в Мерэмедэле, и с каждым прожитым месяцем тихое пламя ненависти разгоралось в нем все ярче.
— Мой король, извольте сказать свое слово, — настойчиво потребовал он.
Короля перекосило. Он гаркнул:
— Советник уже сказал — доспехи приемлемы! Чего вы еще от меня хотите, герцог?! Одобрения? Восхищения? Упрека?
— Этого достаточно. — Согнулся в поклоне в Гелеган.
Брегон попал в сияющие сети Звездочета, как окунь в сеть опытного рыбака. Очарованный темной сладостью звездочетова тембра и Иссиль ведает, какими еще чарами, король вторил каждому слову «советника», прислушивался только к его мнению и бросался исполнять любые его повеления. Первые месяцы Брегон сопротивлялся мороку нездешних сил, но на исходе весны канул в бездну и телом, и разумом, негласно передав власть чужаку, свалившемуся как снег на голову.
— Как много лат изготовили кузнецы? — Высокомерно спросил Толкователь Звезд, наслаждаясь безграничным могуществом.
— Около двух тысяч, — процедил Гелеган.
— А сколько душ насчитывает наша непобедимая армада?
— Двенадцать.
— Из них только две тысячи — темные эльфы, остальные наемники?
— Да, господин. Верно. — Сердито отвечал тот. Кулаки старого герцога из рода Черных Соколов чесались набить надменную лошадиную физиономию коварного чужака, околдовавшего Его Величество сладкими речами.
— Когда ирчи поставят новую партию?
Прием и отгрузку благородного товара, слывшего дороже бесценных трофеев, которыми были набиты сокровищницы Эр-Морвэна, поручили Сириллу, сыну Ребела. Он ответил нехотя:
— Караван из Прибрежных Гаваней прибудет со дня на день.
Звездочет вальяжно поглядел на командора, смиренно стоявшего на коленях со склоненной головой. Обвел других коленопреклоненных командоров и маршалов, всех тех, кто полгода назад присягнул на верность новому королю, а если зреть в самый корень — присягнул Звездочету, поклявшись идти до конца даже самой безнадежной тропой и отдать жизнь в свой час ради господина, которого якобы вели вечные звезды Запада.
— Сколько времени займет обработка?
— Три — четыре дня, — сглатывая, отвечал Сирилл, приниженный перед тем, в ком не было ни капли королевской крови. Его пальцы дрожали от злобы, но он терпел.
Своим первым указом Звездочет постановил: вне зависимости от происхождения и титула (неслыханно!) темный эльф в присутствии короля обязан преклонять оба колена, а не одно, как было ранее.
Освобождены от этой унизительной повинности были лишь трое: Звездочет, главнокомандующий Гелеган и согбенный королевский грум Сэт.
— У вас два дня, командор, — кинул Звездочет. — На закате третьего — мы выступаем на Запад. Личная гвардия обеспечит охрану короля. Вас, командор Дминар я назначаю командующим флота. Вас, командор Бесмер — командующим корпусом тяжелой кавалерии.
Коленопреклоненные Дминар и Бесмер склонили головы. Волосы, собранные за спиной, медленно посыпались на восковые лица.
— Вас, командор Сирилл, командующим корпусом легкой пехоты…
Гелегана сотряс приступ отчаяния. Как он смеет! Назначать и снимать с воинских должностей привилегия главнокомандующего Его Величества! А не этого выскочки, заявившегося в столицу без году неделя.
Старый герцог покосился на Брегона и приуныл. Тот, прозябавший в мире наколдованных дум, покорно одобрил выбор Звездочета, а потом медленно поднялся и самодовольно сказал:
