Шрифт:
Закладка:
– Мы безрассудно полагаемся на свидетельства нашего зрения, – сказал герцог д’Аньес. – Сперва принимали жертв за похитителей (вспомните летающих людей), потом пленников – за тюрьму (не забывайте о квадратном пятне!).
– А еще была необъяснимая порхающая рыба, которая на самом деле билась об пол невидимого сосуда!
– Ха! Да они…
Господин д’Аньес вынужден был прерваться, чтобы заткнуть ладонями уши. Резкий свист, сопровождаемый внезапными порывами ветра, вдруг пришел на смену ударам молотов: невидимая крышка люка наконец-то не выдержала постоянного напора и веса воздуха. Она в мгновение ока влетела внутрь корабля. Послышался шум предметов, которые она разбивала, пролетая по аэроскафу; и когда на днище его вдруг образовалась дыра, стало ясно, что она пробила его насквозь, до самого трюма, действуя наподобие ядра, выпущенного из пневматического орудия.
Чтобы их не затянуло внутрь, шестеро кузнецов попадали на животы, образовав вокруг дыры сияющую человеческую звезду. Один из них, тот, кто ближе всех находился к люку и, вцепившись в него, попытался заглянуть внутрь, проворно распрямился и прокричал:
– Что-то задело меня, стремительно вылетев отсюда, сразу же после свиста! Прошло буквально…
Но не успел он выразить свое удивление, как высоко вверху послышался шум разбиваемого стекла… В ожидании падения невидимого тела все вскинули головы… В следующую секунду на присутствующих пролился град осколков, и только. Крыша Гран-Пале непостижимым образом и по непонятной причине треснула.
– Ну вот! Это было тело одного из матросов! – объяснил господин Летелье. – Как мы и думали, они очень легкие! Как только внутрь поступил воздух, установилось равновесие, и это тело с громадной силой, словно пробка, взлетело на поверхность воздуха, точно так, как поднимаются на поверхность моря наши тела… Что ж, одного мы уже потеряли. Постараемся сохранить других, тех, что скрежетали впереди…
И он подумал: «Это не люди, такого быть не может. Такие невесомые! Без сердца! Без легких! Это не могут быть люди, даже более совершенные! Трансформизм тоже имеет границы… Но тогда – кто они?»
Его воображение рисовало устрашающих и невероятных созданий, к жутким воспоминаниям примешивалась мысль о Марии-Терезе, и по мере того, как приближалась разгадка, астроном содрогался все чаще и чаще.
В невидимую брешь протиснулся один из курсантов старшего курса военно-морского училища, мсье Риго. Он спустился в аэроскаф со всеми возможными мерами предосторожности. Громким голосом он рассказывал о форме всего, что попадалось ему под руки. Каким-то чудесным образом он расхаживал взад и вперед по воздуху. Изнутри доносились осторожные шаги, постукивание пальцев по переборкам. Его голос звучал все приглушеннее. Он поднимался и снова опускался, огибал углы, судя по всему, открывал двери и люки, ползал по невидимым проходам и ходил по узким коридорам, поворачивая то вправо, то влево. Уже не было слышно ни что он говорит, ни где ходит, ни как стучит. Он продолжал исследовать фантастичный лабиринт и внезапно побледнел и принялся делать испуганные жесты. Он заблудился. Он находился всего в нескольких метрах от наблюдателей, до него можно было добраться в два прыжка, и однако же он оказался пленником некоей запутанной тюрьмы… Пожарные, держась за руки, протянули по лабиринту, вплоть до господина Риго, живую цепочку. Он вышел оттуда, чтобы больше уже никогда не возвращаться, разве что, как он сказал, – с размотанным клубком Ариадны.
Именно с помощью этого древнего способа был произведен осмотр всей той герметичной части аэроскафа, к которой вел первый люк. Затем были вскрыты другие, за исключением одного лишь пятого.
Корабль был разделен на многочисленные и очень маленькие отсеки. Никаких лестниц; вместо них – приспособления для подъема и спуска, своеобразные наклонные желоба. Господин Мартен-Дюбуа из Института Франции обнаружил контейнеры, вероятнее всего представлявшие собой аэробалласты, и тот факт, что большинство из них было наполнено воздухом, помог установить причину катастрофы, заключавшуюся в том, что вышел из строя нагнетательный насос, вследствие чего сарваны утратили возможность нагнетать вакуум в аэробалласты и, как следствие, возвратиться на поверхность воздушного моря.
Прямо по центру аэроскафа располагалась широкая труба, уходившая вверх на всю высоту судна. Это был тот незабвенный цилиндр, который на глазах у Робера на минуту покрылся инеем и который служил временным аэриумом для жертв сарванов. Попадали они в него снизу, через раздвижное двойное дно. Через верх, который закрывал самый большой из пяти люков, пленников перемещали в их постоянные камеры.
Ужасные щипцы-секатор, дополненные металлической решетчатой корзиной, те самые, с помощью которых Невидимки обрезали ветви, хватали добычу и переносили ее в цилиндр, первым ощупал господин Летелье. Оснащенные на концах длинными подвижными клещами, которые выскакивали в нужный момент через нижнее отверстие трубы, эти щипцы-секатор-корзина представляли собой шедевр механики, насколько по крайней мере об этом можно было судить на ощупь.
Раздвижной пол объяснял таинственное исчезновение англефорского петуха. В то время как люк открылся, для того чтобы щипцы-секатор смогли срезать петуха с колокольни, настоящий петух, уже похищенный, пришел в волнение, и отверстие позволило пожилой даме услышать его испуганные крики. Из этого же люка выпал на гору Коломбье и карлик из Руфьё, в ту самую секунду, когда корзина проплывала мимо несчастного репортера-фотографа. Некая, так и оставшаяся необъяснимой причина не позволила сарванам подобрать свою добычу: по всей видимости, внезапное появление более стоящей жертвы.
Однако оставалось еще проникнуть в переднюю часть аэроскафа, из которой и доносился скрежет. Сколь ни был велик интерес к только что открытым механизмам, когда господин Летелье объявил, что пришло время взять последний форт, в котором окопались таинственные существа, о прочих развлечениях все тотчас же забыли.
Астроном запретил пробивать крышку этой части аэроскафа из опасения, как бы тела невидимых матросов не взмыли в небо, как первое. Пока что никакие из ощупанных предметов не походили на трупы, так что сомневаться не приходилось: все моряки укрылись в переднем отсеке, в лучшей части подвоздушного судна, оставив позади одного из своих товарищей. Что это было: самопожертвование, наказание, несчастный случай или же непредвиденное обстоятельство? Этого мы так никогда и не узнаем.
Буравчики, нанизанные на гибкие тросы, проделали вентиляционные дыры в шлюзовых затворах носовой части.
В верхних отсеках еще оставался вакуум. В остальные
