Но потом она поняла, что думает больше об Аркрайте, чем об Алисе – когда увлечение Калдервелла стало очевидным. Тревога Билли явно говорила, что она хотела Алисе не просто мужа, а совершенно конкретного мужа. А теперь, увидев трех друзей после нескольких недель разлуки, она поняла, что ее худшие страхи оказались правдой. Теперь стоило говорить об Алисе и Калдервелле, а не об Алисе и Аркрайте. Аркрайт снова оказался разочарован в лучших своих чувствах.

Негодующе твердя самой себе, что это все совершенно невозможно и недопустимо, Билли решила остаться после ухода мужчин и поговорить с Алисой.

Она не знала, что именно собирается сказать. Не знала даже, что сможет сказать. Но, конечно, должно быть что-то, какой-то аргумент, который откроет Алисе глаза на то, что она делает и что должна делать.

В этом состоянии души Билли заговорила с Алисой после ухода Аркрайта и Калдервелла. Начала она осторожно и якобы равнодушно.

– По-моему, мистер Аркрайт с каждым разом поет все лучше и лучше.

Ответа не последовало. Алиса перебирала ноты.

– Вам так не кажется? – спросила Билли чуть громче.

Алиса вздрогнула.

– Что кажется? Ах, да. Я не знаю, может быть.

– Наверное, дело в том, что вы слушаете его чаще, чем я, – засмеялась Билли. – Вы же часто его слушаете?

– Я? Нет, что вы. Не так уж часто. – Алиса вернулась к нотам. Движения ее казались несколько скованными. – Где же новая песня?

Билли, прекрасно знавшая, где новая песня, не собиралась отклоняться от темы.

– Чепуха! Мистер Аркрайт постоянно рассказывает, что вам понравилась эта песня, а та не понравилась, а эту вы любите больше всего. Мне кажется, он каждую вещь первым делом поет вам. И мне кажется, он спрашивает вашего мнения вообще по любому поводу.

– Билли, конечно нет! – воскликнула Алиса, заливаясь краской. – Вы же знаете, что это не так.

Билли весело рассмеялась. Она заметила румянец на щеках подруги и немедленно приписала ему то значение, которое хотела приписать. Она настолько уверилась, что ее страхи необоснованны, что позабыла всякую осторожность.

– Милая Алиса, мы же все не слепые, – поддразнила она, – и, кстати, мы все считаем, что это очень удачно, и очень рады. Он такой приятный человек, и мы его любим. Нельзя желать вам лучшего мужа, чем мистер Аркрайт, и…

Лицо Алисы Грегори вдруг побелело от ужаса, и Билли осеклась.

– Алиса, что такое? – воскликнула она.

С видимым усилием Алиса заговорила. Губы у нее дрожали.

– Мистер Аркрайт? В мужья? Но, Билли, вы не могли ничего заметить, потому что замечать тут нечего. Он не… не… Мы просто друзья, Билли, просто хорошие друзья.

Билли забеспокоилась, но не сдавалась.

– Друзья! Глупости. Когда…

Но Алиса прервала ее, потому что страшно боялась, что истина выйдет на поверхность, и призвала себе на помощь всю возможную гордость.

– Билли, пожалуйста, не продолжайте. Вы очень ошибаетесь. Я никогда не выйду замуж за мистера Аркрайта. Я уже говорила, что мы просто друзья. Может быть, лучшие друзья, но это все. Ничто другое невозможно.

Поверженная Билли отступила, но все же не отводила взгляда от раскрасневшегося лица подруги.

– А причина этого в Хью Калдервелле? – спросила она и, во второй раз забыв об осторожности, продолжила откровенно: – Вы, конечно, не станете меня слушать, влюбленные девушки никогда не слушают. Хью очень мил, и он мне нравится, но в мизинце мистера Аркрайта больше толку, чем во всем Хью целиком. И… – но тут Алиса весело рассмеялась.

– Господи, неужели вы думаете, что я влюблена в Хью Калдервелла? – спросила она. В ее голосе было что-то, странно напоминавшее облегчение.

– Не знаю, – неуверенно ответила Билли.

– Тогда я скажу, – улыбнулась Алиса, – нет. Более того, пожалуй, стоит вам сказать, что я вовсе не собираюсь выходить замуж, никогда.

– Алиса!

– Нет. – Алиса говорила решительно, но в ее голосе все еще слышалось облегчение. Как будто она избежала огромной опасности. – У меня есть музыка, и этого мне довольно. Я не собираюсь выходить замуж.

– Но, Алиса, я конечно рада, что это не Хью Калдервелл, но есть же мистер Аркрайт, и я надеялась… – Но Алиса покачала головой и решительно отвернулась. В это мгновение в комнату вошла тетя Ханна, и Билли не смогла говорить дальше.

Тетя Ханна устало опустилась в кресло.

– Я только что была у Мари, – сказала она.

– И как у нее дела? – спросила Билли.

Тетя Ханна улыбнулась и подняла брови.

– Она занята новой погремушкой, на этот раз от кузины с Запада. В ней четыре серебряных бубенчика, а у Мари нет под рукой жены привратника, чтобы отдать погремушку ей.

Билли тихо засмеялась, но тетя Ханна еще не закончила.

– Ты же знаешь, что она запрещает любые игрушки, кроме плюшевых медведей и шерстяных ягнят, зато их она купила в достатке.

Она говорит, что они не трещат и не звенят. Когда я увидела коврики и резиновые прокладки, которые эта девочка разложила по всему дому, я не знала, смеяться или плакать. Она так беспокоится! Кажется, Сирил выбрал как раз этот момент, чтобы начать сочинять новую оперу, или симфонию, или Бог знает что еще, и она раньше никогда не мешала ему в такое время. Что он будет делать, когда появится ребенок, она не знает – она боится, что будет ему мешать. Как будто хоть одна опера в мире может быть важнее собственного ребенка! – негодующе фыркнула тетя Ханна и потянулась за шалью.

Глава XIX

Крепкий орешек для Сирила

Утром первого июля Элиза сказала хозяйке, что миссис Стетсон зовет ее к телефону.

Лицо Элизы выражало величайшую тревогу.

– Я боюсь, что новости не лучшие, – сказала она, пока хозяйка бежала к телефону. – Она у мистера Сирила Хеншоу, миссис Стетсон, и она ужасно расстроена, так что я ничего не поняла, что она говорит. Но она просила вас, и побыстрее.

Билли, смертельно побледнев, схватила трубку.

– Да, тетя Ханна, что такое?

– Святые угодники, Билли, приезжай сюда немедленно! Обязательно! Ты можешь приехать?

– Да, конечно. Что с Мари? Что с ребенком?

По проводам донесся стон.

– Святые угодники, Билли! Ребенок не один! Близнецы, мальчики! Ими занимается Сирил, нянька еще не приехала.

– Близнецы! Сирил! – истерически захихикала Билли.

– Да, и они страшно ревут. Мы послали за второй нянькой, но она тоже еще не пришла. А эти младенцы… Если бы ты их слышала. Ты нужна тут, чтобы…

Билли почти смеялась.

– Хорошо, я приду их послушать, – пообещала она и повесила трубку.

Некоторое время спустя очень нервная служанка провела