— Да так, — с недоверчивой ноткой в голосе протянула она, — ключ к одному очень важному замку… Ты точно не знаешь, что я имею в виду? Может быть, просто из головы вылетело? Припомни!

— Нет, — немного помолчав для верности, ответил Тим, — не могу такого припомнить. Если и встречал где-нибудь, то точно ничего не запомнил. Там, знаешь ли, очень много всего было, в архивах-то — всего наизусть же не выучишь.

— Ну хорошо, — пожала плечами Лесана. — Поговорим в другой раз, когда ты в себя придешь.

Девушка быстро отвернулась, но Тим успел заметить промелькнувшую на ее лице досаду.

*************************

Джемма беспокойно ворочалась в постели, не в силах заснуть. Несмотря на то, что она чувствовала себя очень усталой, сон все никак не приходил.

Женщина была на ногах с самого утра: после того, как закончилась ее вахта, она еще несколько часов подряд тренировалась на плацу — сначала в рукопашном бою на пару с Рубертом, а потом в фехтовании. Оттачивать свои навыки владения мечом ей, как и всегда, пришлось в гордом одиночестве, сражаясь с воображаемым противником: после того случая с молтоновским ухом все остальные старательно избегали предложений Джеммы позаниматься вместе.

Сильная буря, разразившаяся три дня назад, в ночь после памятного разговора с Йорном, едва не причинила базе значительный ущерб. Конечно же, системы оповещения и уничтожения не пострадали: они были сконструированы так, что могли выдержать и более яростные шторма; но неплотно прикрытые двери ангара не устояли перед напором волн, и помещение залило водой. Катера, к счастью, почти не повредило, но в ангаре случилось короткое замыкание, спалившее один из основных генераторов. Мощности двух оставшихся едва хватало на то, чтобы обеспечивать электричеством защитные системы и вахтенный пост — поэтому Йорн, недолго думая, приказал Скиффи отрубить ток во всей казарме.

Теперь им приходилось умываться холодной водой, а в темное время суток ориентироваться при помощи свечей и фонариков. Кроме того, было отключено и внешнее освещение на плацу, что лишило Джемму возможности тренироваться по вечерам, а электронный замок оружейного сейфа пришлось подключить к резервному аккумулятору. Мощности последнего в принципе должно было хватить на неделю, после чего сейф придется охранять. Согласно уставу базы, огнестрельное оружие должно было храниться исключительно под замком, и выдаваться команде только в случае чрезвычайной ситуации. Судя по всему, адмирал Комброзо опасался, как бы они здесь от скуки не перестреляли друг друга.

Ничего, подумала она, скоро им доставят новый генератор — в случае поломки оборудования военное командование всегда реагировало на удивление быстро. Если учитывать время, необходимое грузовому кораблю для того, чтобы добраться до базы, то уже к концу недели можно было рассчитывать на восстановление электроснабжения.

Хорошо бы, подумала Джемма, если бы реакция начальства на ее рапорты по поводу состояния здоровья личного состава и необходимых лекарств была столь же скорой. Похоже, оборудование базы представляет собой для империи намного большую ценность, чем служащие на объекте люди.

Она перевернулась со спины на живот, зарылась лицом в подушку и снова попыталась заснуть, но тщетно: нескончаемый поток мыслей не прекращался, бурно изливаясь, словно вода из сорванного крана.

Виновным в том, что двери ангара во время бури не были загерметизированы, вообще-то являлся старший Бронко. Именно в его обязанности, как старшего техника базы, входила проверка и приведение в надлежащее состояние всего уязвимого оборудования в случае угрозы шторма. Вот только в этот раз ни один из метеорологических приборов не предупредил о надвигавшейся буре: Джемма тщательно проверила записанные показания, но не смогла обнаружить ни малейшего признака, свидетельствовавшего о скором ухудшении погоды. Именно поэтому Йорн и решил не налагать на Джисона Бронко взыскания — вместо этого командор приказал ему в кратчайшие сроки разобраться с причиной столь странного поведения приборов.

Насколько было известно Джемме, старший техник так до сих пор ничего и не обнаружил.

Покрутившись с боку на бок еще с полчаса, женщина поняла, что заснуть ей пока не удастся: слишком много тревожащих мыслей лезли в голову, отгоняя усталость и заставляя мозг безостановочно работать вместо того, чтобы расслабиться и отключиться.

Резко усевшись на кровати, она нашарила на тумбочке свою зажигалку и запалила толстую свечу, воткнутую в бутылку из-под молока; потом глянула на часы. Времени было без пятнадцати час — за окнами казармы стояла кромешная тьма, снаружи не доносилось ни звука.

Ну что же, подумала Джемма, следующая ее вахта начнется только в одиннадцать утра, поэтому поспать она еще успеет. Если, конечно, командор не пошлет за ней с утра пораньше, требуя рапорта: в последнее время Йорн сделался чересчур беспокойным и подозрительным, а после того шторма так и вообще не давал никому покоя, с утра до вечера раздавая приказы и распоряжения.

Женщина слезла с кровати, прошлепала босыми ногами к стоящему на подоконнике кувшину, налила себе стакан воды и принялась пить небольшими глотками, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в царящем снаружи мраке. Поверхность океана слабо золотилась, тут и там по ней лениво перекатывались пологие бугры волн. Если бы не это призрачное свечение, море вообще невозможно было бы отличить от неба.

Поставив стакан на место, Джемма вернулась к кровати и опустилась на колени перед тумбочкой. Немного покопавшись там, она извлекла наружу книгу, старую и потрепанную, в целях маскировки обернутую в полотенце и задвинутую в дальний угол ящика. Зеленоватого цвета переплет из настоящей змеиной кожи украшали полустертые, выполненные золотым тиснением буквы.

Книга называлась «Неведомая странница» и относилась к произведениям, фактически запрещенным в императорских военно-морских силах (как, впрочем, и в любых других войсках). Формально обладание этой книгой преступлением не являлось, но считалось крайне нежелательным — по крайней мере, для офицерского состава. Тем более, для тех из них, кто обладал высоким уровнем доступа и пользовался, подобно Джемме, особым доверием военных властей.

Несмотря на это, женщина никогда не расставалась со священной книгой своего народа — потрепанный томик повсюду сопровождал ее еще со школьной скамьи, став своего рода счастливым талисманом. Джемма была абсолютно уверена: на базе никто не знает о том, что в прикроватной тумбочке она хранит книгу — не говоря уже о том, какую именно. Даже Йорн, попадись ему в руки эта книжка, все равно не поймет в ней ни слова, и не сможет распознать в невзрачном томике запретную для офицеров империи религиозную литературу.

Книга была написана на древнем языке «фанго», которого, кроме Джеммы, здесь никто не знал.