— Давай еще разок, — Кьелл вынул и открыл еще одно зелье. — Сведи руки поближе. Сейчас не должно быть так больно, — и он вновь щедро полил ладони Эмейни.

— Извини, что ввожу тебя в траты, — девушка болезненно скривилась. Эорские лечебные зелья были поистине чудодейственными, но не настолько, чтобы заново нарастить напрочь сожженную кожу за те недолгие минуты, что Кьелл с Эмейни беседовали. Сейчас юная артиллеристка испытывала весьма богатую палитру болевых ощущений.

— Я при деньгах, меня Атсура вот только что облагодетельствовал, — безмятежно улыбнулся гламфеллен. — С пары-тройки зелий не обеднею.

— Ты работаешь на мастер-шпиона? — заинтересовалась девушка.

— Уже нет, ему не по нраву моя деловая этика, — засмеялся бледный эльф. — А именно, добросовестное выполнение моих контрактов, даже если они идут вразрез с его планами.

— Королевская Компания Дедфайра решила расстаться с нами обоими, — задумчиво улыбнулась артиллеристка. — Как, ощущаешь родство душ?

— Есть такое дело, — ответил гламфеллен. Эта неунывающая канонирша и правда ему импонировала. — Как ладони? Пальцами шевелить не больно?

— Вроде поджило, — осмотрела руки Эмейни, и аккуратно попыталась сложить правую ладонь лодочкой. — Не лопается. Спасибо еще раз, Кьелл, без тебя меня ожидало бы множество неприятных ощущений. На флоте запрещено помогать наказанным подобным образом, знаешь ли.

— Хорошо, что я не принадлежу к вашему флоту, а? — задумчиво ответил бледный эльф, и предложил: — Давай еще одним заполируем. Потом нормально мазь наложишь, забинтуешь, и все вот это вот, но сейчас у тебя там кожа тоньше, чем у очень хилой новорожденной, — он снял с пояса третье зелье, и, заметив стеснение во взгляде аумауа, насмешливо добавил: — Только не заставляй себя уговаривать, ладно?

— Хорошо, не буду, — фыркнула Эмейни, подставляя сомкнутые ладони под льющееся зелье, и удерживая лениво парящую эссенцией жидкость в горсти. — Даже не знаю, чем тебя отблагодарить. Может, пропустим по стаканчику в Диком Жеребце?

— Некогда, отплываю сегодня вечером или завтра утром, — ответил Кьелл, убирая пустую бутылочку в вещмешок. — Да и тебе сейчас лучше не напиваться с незнакомцами, а ожоги долечить, вот, — с хитрой усмешкой глянув на нее, он добавил: — И вообще, я разумный, во-первых, занятой, а во-вторых, окончательно и бесповоротно влюбленный.

— Тебе так и так ничего не досталось бы — предпочитаю мужчин покрупнее, — хихикнув, вернула укол аумауа. — Но совсем без благодарности отпустить тебя я не могу. Хмм… — она потерла подбородок тыльной стороной запястья. — Я намеревалась снова выйти в море, пусть и не на рауатайском корабле — хотела вернуться к наемничеству. Почему бы мне не присоединиться к тебе? Ручаюсь, что без труда обставлю любого из твоих канониров.

— Хороший канонир всегда в цене, — задумчиво ответил гламфеллен. Это прямое и неожиданное предложение застало его врасплох. — Для начала, расскажи, за что твой бывший капитан применил к тебе это дикое наказание.

— Капитан Рахуро считает себя умнее всех своих подчиненных скопом, и я была не исключением, — издевательски выдала Эмейни. — Он подверг сомнению мою квалификацию, и начал объяснять мне что-то… то ли разницу между книппелем[1] и брандкугелем[2], то ли отличия гладкоствола от нарезного орудия, уже и не помню. Главное, он делал это очень громко, очень близко от моего лица, и брызгая на меня огромным количеством слюны. Он считает, что так авторитетнее получается. Теперь он щеголяет очень авторитетной и фиолетовой отметиной на пол-лица, — она рассмеялась, — а я покинула его скорбное корыто. Как, понравилась байка?

— Отменно понравилась, — с улыбкой кивнул бледный эльф. — Прям уже хочу видеть тебя на нашей пушечной палубе.

— Не боишься, что я и к тебе полезу с кулаками? — лукаво глянула не него артиллеристка.

— Не, мои артиллерийские познания невелики, и я вряд ли возьмусь тебе что-то объяснять, — хмыкнул Кьелл. — И потом, бойся я молодых девушек, моя жизнь была бы странной и скучной, — «Дотка, МЛГ, маунтин-дью с доритос, все дела,” невольно хмыкнул он. — На стандартные условия согласна? Начнешь обычным артиллеристом, а дальше посмотрим.

— Я, конечно, растрогана до глубины души твоей помощью, но это не условия, а издевательство, — нахмурилась девушка. — Двойная против стандартной ставка, не меньше, я такой контракт могу подписать с любым вольным капитаном, и он еще рад будет.

— Как насчет полуторной? — гламфеллен, пошарив в вещмешке, извлек на свет мешочек с деньгами Атсуры. — Если согласна — здесь плата за… — он сделал паузу, погрузившись в подсчеты, — два года ровно. Видишь, как я ценю тебя, твое мастерство рассказчика случаев из собственной карьеры, и умения канонира-ветерана?

— Ну надо же, — Эмейни неверяще покачала головой. — Вольные капитаны обычно тянут до последнего, чтобы положенное выплатить. Хоть условия и так себе, но… — она залихватски махнула рукой, и хотела уже сцапать мешочек с монетами, но Кьелл убрал его в сторону. Девушка с обидой воззрилась на него. — Ты чего это? Передумал?

— Ладони береги, торопыга, — он с усмешкой вздохнул, и аккуратно вложил деньги ей в руку. — Как прибудешь на корабль — сразу же к врачу, и следовать ее указаниям полностью, пока руки наново кожей не обрастут.

— Знаешь, я уже не жалею, что согласилась, — благодарно поглядела на него Эмейни. — Как там твой корабль называется?

— Джонка «Онеказа», стоит на десятом пирсе в Королевской Бухте, — ответил гламфеллен. — Да, Эмейни, еще одно — со мной тебе, возможно, придется пострелять по соотечественникам. Если тебя это беспокоит, мы все еще можем разойтись каждый своей дорогой.

— С огромным удовольствием объяснила бы Рахуро разницу между брандкугелем и книппелем, приземлив и тот, и другой ему на маковку, — хищно оскалилась аумауа. — Да и вся остальная здешняя компания твердолобых солдафонов у меня любви не вызывает. Не беспокойся, капитан, — она подмигнула Кьеллу, — я не подведу, на кого бы ни было направлено жерло моей пушки.

***

«Я обменял презренный металл