совету, участие в нем со стороны ЮНРРА должно основываться на соглашении между ЮНРРА и Советом. На практике, однако, возражения со стороны русских не позволили достичь этого соглашения, и в результате ЮНРРА была вынуждена действовать на основании временных соглашений, заключенных между ней и отдельными верховными комиссарами трех западных держав. На практике это не сильно мешало проведению операций по оказанию помощи и репатриации в духе сотрудничества, поскольку по очевидным причинам большинство беженцев было сосредоточено в трех западных зонах, и, несмотря на различия в административных методах, три западные державы были в целом единодушны в отношении поставленных целей. Но эта концентрация в западных зонах сама по себе служила целям советской пропаганды. Многие из перемещенных лиц стремились работать, чтобы заработать на жизнь, если им предоставлялась такая возможность, и многие действительно делали это и заслужили право на то, чтобы осесть в самой Австрии. Но было и много таких, особенно в первые дни, которые отказывались подчиняться контролю и просто бродяжничали, не только уничтожая на корню сочувствие местных к участи перемещенных лиц в целом, но и представляя угрозу для общественной безопасности. Советский элемент смог сыграть на этом, а также на сопротивлении Запада обязательной репатриации, настаивая на том, что западные державы укрывают в своих зонах «гнезда фашистов». И действительно, в июне 1946 года во время Парижской конференции Молотов назвал это причиной задержки рассмотрения австрийского договора.

Интересно, что, несмотря на это, Советский элемент был вынужден предоставить статистические данные о количестве перемещенных лиц в своей зоне, но ценность таковых была снижена их очевидной произвольностью: например, за апрель, май и июнь 1947 года общее количество возвращенных держалось примерно на уровне 68 000, а с июля по декабрь составило 68 692.

Роль, которая выпала на долю австрийского правительства, была столь же неудовлетворительной в деле заботы о перемещенных лицах, как и во многих других областях. До тех пор, пока ЮНРРА не взяла на себя ответственность в марте 1946 года, правительство вынуждено было покрывать расходы на содержание лагерей в той мере, в какой они покрывались в шиллингах, а общие расходы на импорт товаров для оказания помощи перемещенным лицам относились на его счет как часть общего долга по оказанию помощи. В первое время военные власти предоставляли оборудование, такое как бытовки и транспорт, необходимые для работы лагерей, но после 31 мая 1946 года это прекратилось, и все расходы по содержанию перемещенных лиц легли на австрийское правительство и ЮНРРА.

К концу 1946 года стало ясно, что проблема перемещенных лиц является одной из международных проблем, которой нельзя пренебрегать после завершения деятельности ЮНРРА, и началась подготовка к созданию Международной организации по делам беженцев. Но что касается Австрии, проблема все еще не была полностью решена даже к 1955 году, хотя нельзя отрицать, что перемещенные лица своим трудом вскоре внесли важный вклад в восстановление этой страны.

Полиция

Назначение Франца Хоннера, советского коммуниста и лидера партизан, министром внутренних дел во Временном правительстве Реннера было расценено западными державами как зловещий знак, и восстановление неполитизированной полиции стало одной из их первоочередных целей.

В течение короткого времени после освобождения полиции не было вообще. Вся организация, созданная нацистами, рухнула, а ответственные лица бежали.

Тогда в июне 1945 года русские впервые создали группы вспомогательной полиции под руководством ярого коммуниста Рудольфа Хаутманна, бывшего трамвайного кондуктора, а в Хофбурге в качестве разновидности охраны для Коммунистической партии был размещен австрийский партизанский батальон из Югославии, который действовал там под руководством Франца Хоннера. Тем временем, однако, в штабе движения Сопротивления во дворце Ауэрсберг под руководством Франца Надя приступили к работе сотрудники бывшей австрийской полиции, а вскоре после этого Оскар Гельмер, заместитель секретаря Министерства внутренних дел во Временном правительстве от социалистов, на основании Временного закона о власти от 20 июля, начал предпринимать активные шаги для расширения их деятельности на более организованной основе, невзирая на контроль со стороны Коммунистической партии. По его предложению русские согласились вновь призвать на службу семидесятидевятилетнего доктора Игнаца Памера, бывшего начальника венской полиции, так что во второй половине августа, к моменту прибытия других союзников в Вену, там уже существовало ядро некоммунистической полиции.

7 октября по инициативе британцев было созвано первое заседание Четырехстороннего Комитета общественной безопасности для обсуждения повестки из восьми пунктов, главной целью которой было создание правильно обученной и централизованно набранной и организованной полиции. Французское и советское руководства высказывали опасения, что новая полиция может стать ядром австрийской армии, но к ноябрю удалось все согласовать. В январе 1946 года в бывших военных казармах, Россауэр Казерне, была открыта центральная школа подготовки, к концу года начался постоянный приток новобранцев, и во всех трех западных зонах, в советской зоне – в меньшей степени, удалось добиться определенных успехов в создании реорганизованных сил полиции и жандармерии. Первая Провинциальная конференция уже ограничила контроль коммунистов над полицией, создав общепартийную комиссию, через которую вынужден был действовать Хоннер, а после инаугурации первого свободного правительства в конце 1945 года Министерство внутренних дел было передано в ведение Оскару Хельмеру. Само по себе это было важно с внутриполитической точки зрения, так как представляло собой очевидный жест доверия к социалистам со стороны Народной партии, имевшей большинство, и как таковой это был эффективный метод укрепления коалиции. Это также положило конец любому реальному контролю коммунистов над полицией. При твердой поддержке западных держав Хельмер приступил к ликвидации коммунистических элементов и был вынужден согласиться с их частичным сохранением только в советской зоне.

Его самым крупным успехом, несомненно, стало устранение «эмбриона» политической полиции, созданной русскими под руководством доктора Дюрмайера, промосковского коммуниста. До 1946 года Дюрмайер имел право по собственному усмотрению держать заключенных в трудовых лагерях. Один из них находился в британском секторе Вены в XI районе, и посещение его представителями британской службы общественной безопасности выявило ужасающие условия (типичным инцидентом стала смерть двух человек, которых не успели доставить в больницу). Управление лагерем было выведено из-под контроля Дюрмайера, и, хотя некоторое время он продолжал свою деятельность, как таковая она была сильно ограничена, и Хелмеру впоследствии удалось добиться его перевода в Западную Австрию.

Контроль над полицией являлся одной из важнейших сфер, решающее воздействие на которую оказало избрание и признание австрийского правительства. В дальнейшем Советы могли оказывать лишь ограниченное влияние – например, отказами на неоднократные предложения австрийского правительства, поддержанными западными элементами, о предоставлении полиции оружия и обеспечении ее современной радиосвязью. Правда, австрийский контроль над полицией в советской зоне был далек