вершине холма из черного песка, или… она превращается в пепел? От этой мысли у меня по спине пробегает неприятный холодок. Но вдалеке есть третье здание поменьше, такое же шаткое и разрушенное, как и остальные. Как будто все три части головоломки, которые никогда не складывались вместе.

Мы все с тревогой оглядываемся по сторонам, чтобы оценить, нет ли поблизости какой-нибудь угрозы, но… ничего. Только звук нашего дыхания и наших ботинок, превращающих песчинки в пыль при каждом малейшем движении.

Глаза Дрейвена обводят здание взглядом и возвращаются вниз.

— Скажи это. Я вижу, как ты изо всех сил пытаешься удержать в себе то, что хочешь мне сказать. — Он бросает многозначительный взгляд на Финна.

Тело Финна раскачивается взад-вперед на подошвах его ног.

— Если ты ошибаешься насчет того, что это то, что нужно, я могу сказать, что я тебе это говорил, — язвит Финн.

Дрейвен фыркает.

— Я никогда не ошибаюсь, — говорит он со всей той самоуверенностью, которую я так хорошо помню с момента нашей первой встречи.

Финн с самодовольным видом потирает подбородок.

— Когда ты ошибешься, тебе придется умолять меня использовать мои силы, чтобы перенести нас в следующее здание, — поддразнивает он.

Дрейвен раздраженно проводит ладонью по лицу, но я не пропускаю легкий проблеск веселья в его глазах, прежде чем он скрывает это.

— Этого не случится, — говорит он, махнув рукой, чтобы мы начинали двигаться, пока он держит свои тени вокруг нас.

Мы приближаемся на дюйм к каменному сооружению перед нами, и я молю богов, что Дрейвен прав.

Мы взбираемся по песчаному склону, мои ботинки скользят по крупинкам обсидиана, а тени Дрейвена сливаются с землей под нами. Я смотрю на небо, и даже луч солнца не проглядывает из-за тяжелых облаков, вечная тьма окутывает землю, в то время как серые перья остаются на месте, неподвижные. Это заставляет меня задуматься, касался ли когда-нибудь солнечный свет этой земли.

Мы продолжаем упираться пятками в склон песчаного холма, чтобы добраться до здания. Мои ноги продолжают скользить с каждым шагом, но я пробиваюсь вперед, мои икры горят от усилий. Это не слишком высоко, но это круче, чем я думала, когда я делаю свой последний шаг.

Мы добираемся до вершины, и я смотрю на Кору, чтобы увидеть, как Кай держит ее за локоть, пока она свирепо смотрит на него. Но на ее лице появляется что-то похожее на облегчение в промежутках между прерывистыми вдохами. Несколькими шагами дальше, на вершине холма, есть каменное покрытие, отломанный кусок плиты, который висит на краю. Мы все толпимся под ним, прижимаясь ближе к тени, которую он создает. Я осматриваюсь вокруг, по-прежнему не замечая признаков жизни или чего-либо, скрывающегося вдалеке, но это не значит, что мы одни.

— Здесь нет двери, давай попробуем обойти, — говорит Кай, слегка взмахнув рукой.

Мы следуем за ним по периметру здания бесшумно, держась поближе друг к другу, пока не достигаем дальней стороны. Медленно крадемся, прижимаясь к искореженной внешней стороне.

— Должно быть, это оно. Он указывает на несколько разрушенных ступеней, ведущих вниз.

— Есть только один способ узнать, — говорю я на выдохе, ставя ногу на первую ступеньку, но рука Кая хватает меня за руку, прежде чем я успеваю перенести на нее свой вес. Я оборачиваюсь, глядя на него в замешательстве.

— Ты обещала, — напоминает он мне. Вспоминая ранее, когда я сказала, что не буду подвергать себя риску, начиная первой. Но я должна это сделать. Это моя битва, в которой я должна сражаться. Мне нужно искупить свою вину, помогая людям.

— Прости, я должна, — тихо говорю я, надеясь, что он поймет.

Я вырываю свою руку из его захвата и бегу вниз по последним нескольким ступенькам. Я достаю ключ из кармана и вытаскиваю его. Провожу большим пальцем по шероховатому металлу в безмолвной молитве, чтобы все прошло хорошо. Но я должна знать лучше, потому что мои молитвы никогда не бывают услышаны. Отвергнуты и превращены в пепел, оставлены чахнуть, как груды, найденные здесь.

Я балансирую ключом между пальцами, оценивая железную дверь передо мной, которая плотно закрыта, когда я пытаюсь нажать на нее. Я вставляю ключ в отверстие, и с небольшим сопротивлением он входит. У меня со свистом вырывается вздох облегчения, когда я начинаю поворачивать его и слышу щелчок, когда она отпирается. Я не хочу задаваться вопросом, откуда у Эдит был этот ключ, но это заставляет меня думать, что книги внутри здесь могущественные, предназначенные для того, чтобы оставаться спрятанными или держать кого-то взаперти.

Дверь скрипит и скребет по каменному полу, когда я толкаю ее, открывая, и пыль, парящая в воздухе, попадает мне в лицо. Я прикрываю рот рукой, выдергивая ключ, и засовываю его обратно в карман. Я хватаюсь за рукоять меча, висящего у меня на плече, готовая вытащить его, когда я вхожу внутрь.

— Вау, поговорим о древних, — говорит Финн между приступами кашля, следуя за Каем. Комната заволакивается частицами пыли. Трудно заглянуть внутрь, так как здесь нет окон, просто камень, который скрывает все внутри.

— Перестань быть таким слабаком, — дразнит его Кора, проходя мимо, чтобы получше заглянуть внутрь.

— Говорит та, которая выглядела так, словно собиралась упасть в обморок, просто поднимаясь по песчаной насыпи. — Финн ухмыляется ей, пытаясь сдуть пыль со своего лица. — Если бы ты вежливо попросила, я мог бы отнести тебя. — Он подмигивает. — Или я мог бы перенести тебя на вершину, если бы ты действительно умоляла. — Его озорная улыбка выставлена на всеобщее обозрение.

Кора просто прищуривается, глядя на него.

— У тебя есть склонность к попрошайничеству? — насмехается она.

— Хочешь узнать? — Теперь его улыбка выглядит взволнованной, а глаза впитывают ее. Только Кора закатывает глаза и игнорирует его откровенный флирт.

Дрейвен входит последним, убирая свои тени, когда останавливается, и пустота поселяется в моей груди без его прикосновения. Его взгляд блуждает по сторонам, пока он не подходит сбоку и не хватает что-то похожее на факел, прижимая его к грубому камню, чтобы зажечь, как гигантскую спичку. Вспыхивает оранжевое пламя, распространяясь по всей комнате, и именно тогда я замечаю еще несколько факелов на стенах. Каждый из нас берет по одному и делает то же самое, заставляя огонь ожить.

Языки пламени танцуют в темном пространстве, освещая запретную библиотеку внизу. Я спускаюсь по оставшейся части лестницы, держа свой факел поближе. Паутина цепляется за перила, и я съеживаюсь, когда чувствую, как одна из них касается меня. Я делаю каждый шаг твердой поступью, опасаясь, что на моем пути подстерегает ловушка, которая