довольно высоким запросам, и с удовольствием путешествовал между ними. Иногда Магистр жалел, что не может все бросить и, подобно мотылькам-однодневкам, беззаботно существовать, наслаждаясь плодами трудов. Наслаждаться хотелось подольше, а человеческая жизнь непозволительно коротка. И может ли смириться с быстротечным бытием тот, кому когда-то завещали вечность?

Магистр скептически относился к страсти братьев проводить обряды в лесах и на болотах, но не возражал. Были времена, когда и он не чурался подобной романтики. Но они остались в далеком прошлом. Тогда Магистр был обычным человеком, носил иное имя и, подобно своим юным противникам, верил в преданную дружбу и любовь.

А вот возникшая среди «Братьев Солнца» мода носить просторные балахоны и прикрывать лица раздражала. Не все привычки и необходимости идейного вдохновителя стоит перенимать. Тем более столь бездумно. Поэтому, когда слуга сообщил о визите Шлонце, а сам приор «Истинной веры», спотыкаясь о полы наспех накинутого балахона, влетел в дверь, не дожидаясь приглашения, Магистр остался недоволен. Крайне недоволен.

— Магистр, — Шлонце суетно опустился на одно колено и склонил голову.

— Вы проиграли, приор, — Магистр со вздохом уселся в свое кресло и, закинув ногу на ногу, пристально посмотрел на визитера.

— Игра не закончена! — поспешно возразил Шлонце, вскидывая голову. — Я могу…

— Эдвард уже знает, кто в «Истинной вере» желал смерти госпоже Демут. И он не упустит возможности поделиться этим знанием с братом Беаты. Удобно, знаете ли, когда у твоего врага есть другой враг, не менее могущественный. Думаю, принц смекнет, что ему сподручнее загрести жар чужими руками, — Магистр пожал плечами. — А молодой Фламм, ближайший претендент на престол, и вовсе имеет к вам личные счеты, Пауль. Драконы, знаете ли, очень ранимы во всем, что касается семьи. А вы убили его родителей и чуть не отправили на тот свет любимую жену. Я же просил оставить девочку в покое…

Несмотря на то, что Шлонце своим заискиванием, безпричинной жестокостью и глупостью всегда заметно раздражал, его было жаль. Но не настолько, чтобы продолжать слушать поток панического бреда.

— Но…

— Идите и примите свою судьбу. Как мужчина, — выдохнул Магистр, надоедливый приор стал утомлять.

— Дайте мне последний шанс! Я знаю, вы можете… — Шлонце совсем потерял самообладание и потянулся к руке Магистра, которую тот брезгливо отдернул.

— О каком шансе идет речь?

— Источник… — хриплым полушепотом проговорил Шлонце, взирая с преданностью плешивого пса.

— Вы в своем уме? — Магистр повернул голову набок, степень отчаяния этой букашки забавляла. — Магическими источниками напрямую могут пользоваться только эльфы и дриады. Даже драконам я не рекомендовал бы…

От скуки он попытался представить на месте Шлонце кого-то из близкого окружения принца Эдварда. Не получилось. Ни один из них не выглядел бы столь жалко. Занятно было бы повстречаться с ними в открытую… Ехидное воображение тут же подкинуло образ одного-единственного соратника принца, с которым не хотелось бы столкнуться ни при каких условиях. В груди неприятно кольнуло. Чтобы отвлечься, Магистр принялся барабанить пальцами по подлокотнику кресла.

— Я про другие источники, — тихо проговорил Шлонце.

Магистр вздрогнул. Неясно, кто из братьев начал распускать слухи про существование червоточин, но явно не от большого ума. Ни один здравомыслящий человек никогда не согласится принять их силу, ведь взамен они заберут все остальное.

— Вы хотите пустить в свое сердце Тьму? — медленно, с ехидцей и интересом проговорил Магистр, поднимаясь со своего места. — Хотите потерять остатки души?

— Плевать на душу, если взамен я получу силу сокрушить моих врагов! — яростно заявил Шлонце.

— Что ж, вас проводят, — Магистр громко хлопнул в ладоши.

На его зов тотчас же явился человек в черном балахоне и капюшоне, скрывающем лицо. Вошедший услужливо поклонился, ожидая приказа.

— Проводите господина Шлонце в пещеры. У вас все, приор?

— Я добуду для вас голову принца, в благодарность, — с искренней радостью заверил Шлонце.

Магистр кивнул и нетерпеливо махнул рукой, указывая, что аудиенция закончилась. Когда за приором затворилась дверь, он печально вздохнул, опустился в кресло и, обхватив длинными тонкими пальцами фужер с вином, сиротливо стоящий на краю рабочего стола, стал вглядываться в бликующую поверхность чуть розоватой жидкости. Что-то настораживало. Скрип оконной рамы. Небольшой сквозняк, которого быть не должно, посторонние запахи, неуловимые для обычного человеческого чутья.

— Давно ты тут, Людвиг? — с улыбкой спросил Магистр, наконец поняв, в чем дело.

— Не очень, — мелодично ответил вампир, выходя из спальни. — Я слышал, вы меня искали, вот и решил нанести визит. Но мешать не осмелился.

Людвиг поклонился. В легком, невесомом кивке была только учтивость. Вампиры, наверное, вообще единственные существа, с которыми Магистр мог разговаривать на равных. Никакого раболепия. Неспешная дружеская беседа. А Людвиг и вовсе напоминал его прежних друзей с их верой в лучшее и немного наивными представлениями о чести.

— Скажи, — Магистр расслабленно откинулся на спинку и сделал большой глоток. — Тебя тоже утомляют люди?

— Нет, — пожал плечами вампир и, не дожидаясь приглашения, присел напротив. — Хотя этот ваш Мариус — действительно утомил. Я им перекусил. Надеюсь, вы не против? Я помню, вы просили не калечить ваших слуг без необходимости, но он так и напрашивался.

Людвиг усмехнулся, обнажив длинные клыки.

— Надеюсь, у тебя не будет несварения, — вздохнул Магистр. Примерно такой исход он и предполагал, попросив Людвига немного помочь.

— Нет, — пожал плечами Людвиг. — Праведный образ жизни сделал его весьма питательным.

— Полагаю, леди Гисбах… ах, уже леди Фламм, обладает еще более высокой пищевой ценностью, — Магистр лукаво прищурился. — Как тебе удалось удержаться?

Лицо вампира помрачнело. Он вздохнул и хмуро покачал головой.

— Никогда не питался девицами, кроме тех, что дарят мне любовь вместе со своей кровью добровольно.

— Такие существуют? — Магистр удивленно приподнял бровь.

— Существуют, и немало. К сожалению, для юных дев, которым не повезло родиться в нищенской среде отдаленных деревень, щедрый и нежный любовник — большая редкость. И им плевать на его необычный прикус. На второй-третий раз сами шею подставляют, даже просить не приходится. Жалеют, представляете?! Да и не больно это, если зачаровать. Некоторым так вообще нравится. Но я не злоупотребляю.

— Благородно…

— Нет, — Людвиг покачал головой. — Так же мерзко, как и у остальных. Разве что без душегубства. Так какая во мне необходимость? Хотите избавится от