Он тряхнул головой, отгоняя от себя морок, в котором снова был маленьким мальчиком, зовущим маму в темных коридорах Королевского замка.

— Ты лучше меня… — вздохнул Гисбах, опустив голову. — И правда достойный. Могу я поговорить с дочерью наедине?

Зак кивнул, оставляя комнату и жестом приглашая остальных присоединиться. В этот момент он проникся к тестю искренним сочувствием. И мысленно, от души, пожелал удачи.

* * *

— Отец, — Амелина вздохнула и приготовилась защищать свой выбор.

Странно: еще совсем недавно отец был ее союзником во всем, что касалось планов на будущее. А теперь… Амелина не устанет повторять: как же прав оказался принц Эдвард в своей снисходительной улыбке. «Вы не знаете жизни»! Не знала. Возможно, не знает и теперь, но по крайней мере иллюзий о собственной просвещенности поубавилось. И это всего неделя походной жизни, наполненной опасными приключениями. Жизни, которой и Зак, и Эдвард, и их друзья хлебнули через край. Какая же между ними пропасть! Но она постарается нагнать и стать поддержкой. Частью команды. Раз уж ее приняли.

— Лина, присядь, — сказал барон, занимая место за столом.

Амелина опустилась на краешек кресла и, положив ладони на колени, как полагалось воспитанной дочери, приготовилась слушать.

— Я должен рассказать тебе одну историю. Это касается твоего… мужа.

— Если ты будешь в чем-то обвинять Зака, то можешь себя не утруждать, — неожиданно для самой себя горячо заявила Амелина. — Я не стану этого слушать! Ты не знаешь, какой он, а я — знаю! Он самый честный, верный и преданный!

Барон усмехнулся.

— Ты действительно влюблена, — он со вздохом подпер щеку кулаком. — Я никогда не сомневался, что Зак, как и его брат, да и вся их компания — люди чести. Удивлена?

Амелина шумно вздохнула. Удивлена — мягко сказано, скорее ошеломлена. Она искренне полагала, что неприязнь отца кроется в каких-то подозрениях относительно принцев, но если все не так… Неужели просто ревность? Банальная отцовская ревность?

— Лина, ты, похоже, была единственной, кто не заметил, КАК младший принц на тебя смотрел. Там, на балу. Я сразу понял, к чему идет и кого назначили тебе в мужья.

— Ты счел меня недостойной? — осторожно спросила Амелина.

— Я счел эту роль слишком опасной, — огорошил ее барон. — Трон под Эдвардом непрочен. Он и Зак — объекты давно объявленной охоты. Пока им везет, но игра еще не закончена. Вся жизнь этих ребят — борьба. Жестокая и кровопролитная. А теперь и ты, и твои дети — мишени политических противников Эдварда.

— И вы… тоже, — медленно проговорила Амелина, судорожно осмысливая услышанное. — Ты, мама, Рози, Крис — я подставила вас под удар…

В который раз она почувствовала себя недалекой девицей, которой точно не стоит тягаться в риторике и интригах с людьми, прошедшими войну, как Зак, или прожившими в два раза дольше, как отец.

— Под удар всех вас подставил я, — неожиданно признался барон. — Твой брак, он, скорее, меняет все к лучшему. Эдвард всеми силами будет защищать семью. Лина, мне ведь и в голову прийти не могло, что Пауль и есть человек, которого стоит опасаться. Что его жажда власти столь велика и что в стенах «Истинной веры» зреет заговор. Госпожа Беата не хотела посвящать тебя ордену в столь юном возрасте. Но Пауль так складно говорил… Теперь я понимаю, он боялся конкуренции. Брак с влиятельным вельможей не закрыл бы тебе путь к цели — напротив. Ты бы получила покровительство. То единственное, чего недоставало для успешной карьеры.

— Не уверена, что теперь у меня будет время на карьеру, — Амелина вздохнула.

— Даже не сомневаюсь, — грустно улыбнулся барон. — Но Эдвард не из тех, кто растрачивает ресурсы попусту. Скучать за пяльцами не даст.

— Не даст, — согласилась Амелина, слабо улыбаясь. — Он и вас будет защищать.

— Да, — барон вздохнул. — Мне сейчас страшно представить, что было бы, не попадись на твоем пути этот несносный рыжий мальчишка. Я думал, что он угроза. Но он оказался спасением.

— Значит, теперь ты не против? — у Амелины отлегло от сердца.

Барон помрачнел. Он опустил голову, набираясь сил сказать что-то важное.

— Ты ведь знаешь, что Пауль Шлонце был участником покушения на принца Эдварда много лет назад? — хрипло проговорил он.

— Да, — кивнула Амелина. — Теперь я даже думаю, что он и был организатором. Убедил тогдашнего Магистра при помощи своего дара. Заставил предать друзей и убить маму Зака…

— Я был там, Лина…

— Что?!

— Я тоже был там. Леди Фламм умерла на моих руках. Я… я пытался ее спасти, но ничего не смог сделать. Она не думала, что друг мужа пустит в ход нож. Никто из нас не думал. Он ведь почти отступил. Почти… — его глаза покраснели, а дыхание стало прерывистым. — Она была всего лишь женщиной, спасающей двух маленьких мальчишек от толпы здоровых мужиков.

— Зак! — Амелина вскочила на ноги и бросилась к двери, на обращая внимания на слабые оклики отца.

Эта новость потрясла ее до глубины души. И все знали! И Эдвард, и Джерард с Натаниэлем, и сам Зак. Знали, но даже не намекнули. Как, ну как теперь с этим жить? Слезы плотной пеленой застилали глаза. Ее отец был в числе несостоявшихся убийц принца и… Зака. Маленького беззащитного ребенка! Она не имеет права даже рядом с ним находиться. Он должен ее презирать.

— Лина!

Амелина споткнулась и вывалилась из двери кабинета на руки мужа. Она подняла на него заплаканное лицо, не в силах произнести ни слова.

— Тихо, родная, все хорошо, — голос Зака оставался спокойным. — Мы сейчас пойдем в твою спальню, и ты мне все расскажешь.

— Зак, я… мы… отец, — только и могла произнести она, крепко обнимая мужа, легко поднявшего ее на руки.

— Та история давно в прошлом, — тихо шептал Зак, целуя ее торчащие в разные стороны волосы. — Я люблю тебя, этого ничто никогда не поменяет.

— Зак, ты должен меня ненавидеть!

— Драконы не ненавидят свои сокровища, — усмехнулся он, осматриваясь по сторонам. — Драконы их берегут, холят и лелеют. Баронесса, — обратился Зак к Ангелине Гисбах, вместе с ним дежурившей под дверью, — передайте Алексу, что мы задержимся до завтрашнего