Сложнее дело обстояло с придворными. До начала Междоусобицы основной костяк Королевского двора состоял из членов Совета, магов Ковена, высших офицерских чинов, работников канцелярии и дам, приближенных к королеве, помогающих ей справляться с женскими обязанностями. Знатные дворяне имели возможность на время пристроить ко двору своих детей с тем, чтобы те получили соответствующее воспитание и смогли или удачно выйти замуж, или продвинуться по службе. Но все институты основательно разрушила война. Приходилось строить с нуля.

В политических играх Амелина смыслила мало, и как соблюсти паритет, но не допустить близко ненужных людей, не представляла. Поначалу она просила помощи у Зака, но тот настолько увлекся делами оборотней и организацией производства зачарованного оружия, что выделить время на просмотр документов не сумел. Эдвард же на робкие попытки обсудить кандидатуры просто выдал Амелине кипу прошений и «утешил» тем, что всех ненужных он потом вычеркнет.

Список пришлось переделывать восемь раз. И если в самом начале Амелина действительно пыталась вникнуть в ситуацию, то после многочисленных правок плюнула на все и решила действовать формально. Когда окончательный вариант списка был почти готов, с «личной просьбой» явился Натаниэль. Скромно потупив взгляд, он попросил пристроить ко двору Клэр Шнивайт. Мол, бедняжке податься некуда, рано овдовела, а пасынок, жестокий человек, вышвырнул из дома. Вот и вынуждена бедная женщина искать приюта по чужим домам.

— По чужим постелям она приют ищет, — прорычал Зак, услышав эту историю вечером того дня в супружеской спальне. — Лина, милая, ты же отказала?

Амелина вопросительно изогнула бровь.

— Как ты себе это представляешь? — спросила она, присаживаясь к туалетному столику и стягивая с головы жемчужную сетку, под которой прятала свои короткие волосы. — Как я могу отказать человеку, который несколько раз спасал мне жизнь?

Зак обиженно вздохнул. Присев рядом, он медленно начал расшнуровывать платье жены, исполняя уже привычную роль личной горничной. По негласному правилу посторонних в спальню супруги не пускали. У них было не так много времени на личное общение, чтобы сокращать его еще больше.

— Я понимаю, но… — Зак примирительно поцеловал оголившееся плечо Амелины. — Клэр, она плохой человек. Она тянет Натаниэля на самое дно.

Амелина улыбнулась. Трогательная забота Зака о благополучии друзей, хоть и выглядела немного наивной, как и многие вещи, которые он делал или говорил, но покоряла своей искренностью. Возможно, это и было отличительной чертой драконов?

— Тогда тем более пусть будет перед глазами, — ответила Амелина, наклоняя голову в сторону и подставляя для поцелуев шею. — Так у нас будут хоть какие-то рычаги давления на нее. Мне Клэр тоже не нравится, но обидеть Натаниэля я не смогла.

А вот Эдварда такие мелочи, как личные переживания и планы на жизнь друзей и даже родственников, волновали не слишком. В один из вечеров принц позвал Зака и Амелину на ужин к себе в покои, чтобы, как он выразился, обсудить дела государственной важности еще до оглашения некого решения членам Совета.

Когда между основным блюдом и десертом, после непринужденной беседы о перестройке замка, Эдвард протянул Заку указ, тот чуть вином не поперхнулся.

— Ты рехнулся? — выплюнул из себя Зак вместе с остатками вина. — Ни за что!

Эдвард встал со своего места, вздохнул и, обогнув стол, сделал несколько шагов в сторону камина. Амелина услышала шорох кочерги, разгребающей угольки в топке. Она вопросительно посмотрела на мужа.

— Я знаю, что прошу о многом, — тихо проговорил принц. — Но если между мной и престолом будет еще кто-то, соблазна устроить новый переворот у наших элит поубавится. Ты — единственный возможный претендент, Зак. Ты — принц. Тебя любит народ. Ты женат, в конце концов.

Зак молча протянул Амелине документ и, кинув вилку на стол так, что она воткнулась зубьями в столешницу, уставился перед собой.

— Я никогда не займу твое место! — резко сказал он. — Я всегда буду твоей опорой, твоей правой рукой, но никогда…

Его голос срывался от обиды. Амелина положила ладонь на плечо мужа и начала потихоньку гладить, не отрывая взгляда от указа. Наследник. Эдвард назначил Зака своим наследником с передачей этого права их детям. Амелине никогда не хотелось быть принцессой, но еще меньше ей хотелось стать королевой. Она подняла на Эдварда взгляд, полный возмущения, с готовностью, подобно мужу, разразиться гневной тирадой, но осеклась.

Эдвард смотрел с сожалением и разочарованием. Как безнадежно больной, которому сообщили, что никто из родственников не желает разделить с ним последние дни. Словно он один, совсем один. Амелина опустила глаза. Прошло всего две недели, а она уже на стенку лезть готова, а Эдвард живет с этим с рождения, лишенный детства стараниями тех, кто из суеверного страха или корыстных мотивов хотел убить его. А еще… Одним из этих людей был ее отец. Он, конечно, не стремился к власти, а просто надеялся спасти страну от «Монстра». А теперь этот самый «Монстр» наградил его внуков честью наследовать Вансланд. Потому что готов сдаться! Готов стать тем самым монстром и умереть в угоду глупой сплетне о проклятьи. Лишь бы оставить истерзанную войной страну в надежных руках.

— Тут есть над чем подумать, — сказала наконец Амелина, переводя взгляд с деверя на мужа. — Этот шаг не должен быть превратно истолкован.

Зак и Эдвард одновременно с удивлением уставились на нее.

— Лина? — Зак взял Амелину за руку. — Ты понимаешь, что это значит?

— Стабильность, — ответила она. — Это означает стабильность. То, что Королевская семья — это действительно семья с перспективой скорого роста.

Зак надулся. Было видно, как ему хочется кинуть в Эдварда салфеткой, а следом, как в детстве, запустить соусник, но он изо всех сил сдерживался.

— Дай мне слово! — внезапно прорычал он так, что Амелина и Эдвард вздрогнули. — Дай мне слово, что ты женишься до тридцати лет. Фаталист несчастный!

Это прозвучало действительно угрожающе, но вместе с тем так по-детски, что Эдвард улыбнулся.

— Даю, — согласно кивнул он. — Если не найду невесту до своего тридцатого дня рождения, то женюсь на любой предложенной тобой кандидатуре.

— Нет уж! Сам найдешь, — все еще обиженно фыркнул Зак.

Но судя по тому, с каким интересом он потянулся за куском пирога с ревенем, братьям удалось