Шрифт:
Закладка:
За завтраком я набираю для себя всей еды понемногу. Глупо тянусь через стол за каждым блюдом, пытаясь вспомнить вкус всего, что когда-то ела. Как в детстве, краду один из двух сырников с тарелки сестры, потому что свои два я уже съела. Та вначале возмущается, но всех забавляет наша перепалка, и Анна всё-таки уступает. Я удивительно много болтаю и шучу, так много, что даже Александр вместе с остальными подхватывает это настроение, а на осмотре новоприбывшего батальона солдат именно я получаю первый снежок от Северина прямо в лицо. Я не отвечаю королю сразу, позволяю ему удалиться от подчинённых подальше и только потом толкаю в сугроб. Анна повторяет то же самое с Александром, когда тот слишком мрачно смеётся над младшим братом. Мне нравится это чувство беззаботности, которое нам удаётся выкрасть у реальности, устраивая глупый снежный бой. Нравится хриплый смех Кристиана и мелодичный – Анны из-за того, что Северин уже в третий раз не может попасть в своего дядю. Но больше всего нравится новый взгляд Александра на меня, когда он вынимает кусок снега из моих волос. Он едва заметно касается моей щеки пальцами, но не пытается поцеловать. Уже давно мы не подходим к грани, на которой раньше едва держались.
День проходит насыщенно, я не только провожу время со своими друзьями и новой семьёй, но и, улучив момент, ухаживаю за Вьюгой и Сахарком. Коню Морока приношу давно обещанный сахар. Однако за всем смехом и разговорами я продолжаю помнить о своём плане, а хорошее настроение остальных помогает притупить их бдительность.
Марк не замечает, что я краду некоторые травы со склада, когда натыкается на меня там. Северин усмехается, когда я верчу в руках кандалы, похожие на те, которыми Александр приковал меня к кровати. И смеётся, стоит мне с отвращением откинуть их подальше. Он не знает, что даже их падение за общий ящик я продумала, чтобы потом забрать их незаметно для охраны. Сестра же хоть и чувствует знакомый запах, зайдя на кухню, где я варю свой отвар, но быстро отвлекается, стоит мне специально вспомнить о том, как я изводила Елену намёками про меня и Александра. Я бы не стала поднимать эту тему, но знаю, что злость на принцессу Аракена притупит её наблюдательность.
Я продумываю почти всё, что могу, и без сил валюсь на кровать после ужина. Я помню о разговоре с Александром, но пока оттягиваю этот момент. Слова, которые мне нужно ему сказать, это то единственное, с чем я пока не определилась. У меня остаётся лишь день и одна ночь.
На следующее утро я веду себя сдержаннее, чтобы не привлекать к себе внимание, но продолжаю общаться с другими так много, как могу, чаще обнимаю сестру и ловлю взгляд принца. Слежу за каждым из дорогих мне людей, пытаясь запомнить их особенности и привычки. И только Кристиан несколько раз смотрит на меня насторожённо, а я едва заметно киваю ему, зная, что у меня всё получится. К счастью, все слишком заняты разработкой ответных действий при нападении Даниила и не замечают, как я напрягаюсь и часто поглядываю в окно, наблюдая, как солнце неуклонно двигается к горизонту, отсчитывая мои последние часы.
Всё должно получиться.
Я моюсь, в последний раз наслаждаясь запахом мыла с розами. Пишу для каждого отдельное письмо, объясняя свой выбор. Когда дело доходит до Александра, я с трудом вывожу на бумаге несколько предложений, понимая, что листа слишком много и слишком мало для моей благодарности.
Чувствую странное сожаление, оглядывая два платья, которые сестра приказала доставить сюда. Для себя она велела привезти множество и меняет их часто, по настроению, оставаясь собой даже на пороге войны. Но я не представляю, почему она попросила привезти подобные наряды и для меня. Может, знает, что я тоже люблю красивую одежду, но не позволяю себе этой роскоши, выбирая то, что практичнее?
В этот раз я не отказываю себе. Удивляя себя саму, затягиваю нижний корсет. Выбрала тот, что со шнурками спереди, чтобы справиться без чужой помощи. Надеваю сверху красивое алое платье с шёлковой юбкой в пол и верхом, расшитым серебром. Рукава полупрозрачные, с красным кружевом. Я сама накладываю краску на губы и подвожу глаза, желая, чтобы меня запомнили больше живой, чем мёртвой, и больше, чем что-либо другое, мне льстит громкий вздох Александра, когда я выхожу вечером из своей комнаты и сталкиваюсь с ним.
– Я не знал, что сегодня за ужином нужно выглядеть хорошо, – неуверенно бормочет он, запуская руку в волосы, поправляет их, чтобы они меньше падали на глаза.
Он опирается спиной о стену и оглядывает меня с ног до головы, оценивающе, как часто делал в самом начале. И я позволяю ему это, потому что знаю, что другого шанса у него не будет.
– Ты выглядишь…
– Хорошо? – предлагаю я.
– Опрятно.
– Опрятно? – с долей недовольства копирую я его тон, и мы улыбаемся, вспоминая, что у нас уже был схожий диалог.
– Красиво, – добавляет Александр.
– Красиво, – задумчиво повторяю я, пробуя это слово на вкус.
Он подходит ближе, несмело переплетает наши пальцы, и этот ласковый жест посылает жар по всему телу, сбивая дыхание. Я почти хочу попросить его поцеловать меня, но беру себя в руки. Александр тянет меня за собой в темноту коридора в сторону главной лестницы. Пришло время ужина.
– Богиня, что-то случилось?! – Сестра подскакивает с места за общим столом, когда мы входим в комнату.
Моё лицо покрывается румянцем из-за того, что все поворачиваются к нам. Я не знаю, как объяснить то, что Александр сжимает мою ладонь.
– Это что-то новенькое, – поддерживает Северин, но спокойнее, чем его жена.
– Такого мы ещё не видели, – произносит Марк.
Я открываю и закрываю рот, жду помощи от принца, но тот лишь загадочно улыбается, сажая меня на моё уже привычное место, а сам садится дальше, рядом с братом.
– Ты в платье?! – вновь встревает сестра. Я вскидываю взгляд, понимая, что мой наряд удивил всех больше, чем моя ладонь в руке Александра.
– Надевай его почаще! – добавляет Северин.
– Неужели нужна война, чтобы Агата решила одеться как девушка? – поддевает Марк, демонстративно спрашивая Анну, а не меня.
– Или что похуже, – взмахивает руками
