Шрифт:
Закладка:
— Я видела Арду до Анора, — недовольно проговорила дочь лорда Новэ, — имя моего брата тоже утратило значение, когда листья стали зелёными. Но какое это имеет отношение к твоей честности? Денетор давно стал легендой, и о нём чего только ни говорят. Причём здесь он? И если я не ошибаюсь, Денетор умирал от ран, значит, ему давали что-то от боли. Ты уверен, что склонен доверять сказанному в такой ситуации?
— Дело не в предсмертной агонии, не в пьяном бреду. А в том, что мир уже не раз внезапно и бесповоротно менялся. Арфередир говорит, будто Оссирианд вечен и неизменны установленные Лайквэнди порядки. Но сама подумай, воительница, куда отступят эльфы со звёздами на знамёнах, если война окажется им не по силам?
— Я тебя не понимаю, Арастур, — Линдиэль вздохнула, — ты хочешь восстановить добрые отношения с Нолдор, чтобы они не перебили Лайквэнди в случае бегства с поля боя? Так?
— Примерно, — уклончиво ответил охотник. — В любом случае, я продолжу путь вместе с тобой. Но сначала я должен убедиться в одной своей догадке. Слушая разговоры о смертных, я снова и снова возвращался к мысли, что без вмешательства эльфов в их жизнь, Младшие возвращаются к дикости. Арфередир против смертных в Семиречье, но ведь Нолдор используют армии Младших, значит, в случае отступления…
— Хочешь узнать, с чем можешь столкнуться?
— Да, моя королева.
Ответ заставил внутренне содрогнуться и вспыхнуть одновременно. Линдиэль могла поклясться: она чувствовала страх всегда бесстрашного эльфа. Арастур, напуганный какими-то своими домыслами или настоящей опасностью, неизвестной для избранной Вала Улмо чужачки, лгал, либо не договаривал, но это в любом случае очень-очень плохо!
Линдиэль вдруг осознала, насколько ей повезло с семьёй: неважно, что может случиться — звёзды падут в реки, или король Карантир внезапно обзаведётся наследниками для каждого клочка Арды — дочь Новэ Кирдана всегда сможет рассчитывать на поддержку и помощь многочисленной родни. Но Арастур — нет. Охотник понимает — если случится передел власти, его брату, как и другим вождям Оссирианда, не жить. Соответственно, и Арастуру тоже, поскольку он будет обязан защищать брата до последнего и погибнуть. И сейчас этот эльф пытается найти иной путь для всего Семиречья, но никто его не поддерживает, потому что каждый занят собой и отстаивает свои интересы.
— Я поеду в Хитлум, — выдохнула Линдиэль, чувствуя не то сострадание, не то обязанность сильной помочь слабому. — У меня тоже есть легенда: отец однажды нашёл украшение-звезду в пасти рыбы, когда просил совета у Вала Улмо. Понимаешь, рыба попыталась съесть драгоценность, но это оказалось для неё невозможным, и рыба… Встретила мучительную смерть. В противостоянии рыб и драгоценностей победил рыбак, которому досталось и сокровище, и добыча. В общем, неважно, я это сказала на самом деле просто так.
Эльфийка рассмеялась, Арастур поначалу попытался сдержаться, но хохот Линдиэль оказался слишком заразительным.
— В Хитлум поедем вместе, — сказала дочь лорда Новэ, успокоившись. — Но сначала я выполню поручение отца.
«Да, — подумала она, — в Оссирианде я могу сколько угодно называться королевой, но дома останусь частью семьи, которой руководит один-единственный эльф. Странно это. Но, наверное, правильно».
— Пора в путь, — на лице Линдиэль засияла довольная улыбка. — А зачем я еду в Дориат… Скажу тебе честно, Арастур, я и сама не знаю.
Оседлав коней, королева и охотник продолжили путь, на этот раз неторопливо. Свита постепенно нагоняла их, навстречу попались гружённые телеги, управляемые гномами, однако судя по ткани пологов, это были нанятые эльфами Дортониона наугрим.
Разговоры тяжело заводились и быстро заканчивались, ночь прошла в неприятных размышлениях. Когда небо начало светлеть, и стало понятно, что погода портится, Арастур вдруг взбодрился.
— Мы у цели, да? — спросил он, загадочно улыбнувшись.
— У цели, — эхом отозвалась Линдиэль.
— Королева Мелиан не скрывает своих границ. Смелая. Или действительно могущественная. Видишь: небо над нами и впереди справа отличается. Над нами движение ветра с востока на север, облака идут параллельно земле. А та-ам — туманность, поднимающаяся и опускающаяся, но не смещающаяся ни в одну из сторон света. Ту территорию облетают соколы, зато именно оттуда долетает соловьиное пение. Но сейчас ведь не весна. А кроме того, — Арастур рассмеялся, — в кустах у дороги я видел валяющиеся тряпки, а там впереди виднеется очень некрасивая вырубка. Значит, поселение Младших совсем рядом.
— Где встретимся? — сухо спросила дочь лорда Кирдана.
— Приезжай в Бретиль. Я дождусь тебя там. Или… дождутся мои недоеденные кости.
— Племя вроде не голодает, — с очень серьёзным лицом пожала плечами эльфийка. — Да и живой ты прокормишь Младших лучше, чем мёртвый.
Охотник молча отвернулся, и Линдиэль поняла — он ждал иной реакции. Какой? В общем-то неважно. Посмотрев на север, где небо ещё не затянуло дождём, безответно влюблённая эльфийка подумала, что на этот раз всё обязательно будет иначе. И если череда неудач не желает заканчиваться, значит, её надо оборвать своими руками.
Свободное племя людей 2
— Халадинам нужен вождь!
Вождь. Вождь! Не леди-вождь.
Халет много раз слышала такие слова, и с каждым годом всё чаще и громче.
— Мужик нужен! Муж!
Да-да, сильный, грозный, такой, чтоб валить и сношать хотелось. Под которого бы лечь любую бабу потянуло. Чтоб рожать от него всем жёнам племени!
Но Халет не представляла такого мужа. Вспоминался погибший любимый — единственный в жизни. Их могло бы быть больше, много больше. Только зачем? Ни бывший единственный, ни кто-либо иной не производил впечатление того самого вождя, под которого готова лечь любая. От которого мечтает родить любая. Кого только нет в Бретиле: охотники, мастера, рыбаки, красавчики-бездельники, но Халет не мечтает о потомстве от них, значит, всё, недостаточно великие для лидеров!
— Да ты ж бездетная! Да и возраст… Пусть племянник вождит.
«У-у-у! У-у-у-у! Я вам покажу!»
***
— У-у-у!
Старуха, в которой ни один таргелионский нолодранец, скорее всего, не узнал бы гордую леди-вождя Халет, погрозила разыгравшимся детям
