В последнем я сильно сомневалась, но не стала его разубеждать.

– Как он?

– На удивление, хорошо. Слышал, что ваше воссоединение прошло не так, как ты ожидала.

– Я ничего не ожидала. Но хочу есть. Известны какие-нибудь новости от Селесты?

– Пока нет. – Магнус поколебался мгновение. – Другие ковены, которые она оставила, улетели, и Ария вместе с ними.

– Ария? Почему она это сделала? – Должно быть, он что-то перепутал.

Я проследила за его взглядом. Лупа положила виноградинку в рот Илии.

– Она чуть ли не на колени к нему забралась. Никогда не видел ее такой. Твоя сестра отдала бы свое сердце не каждому мужчине, и уж точно не колдуну, – заметил корбий. – Этот народ – жуткие собственники.

– Илия не такой. Если Лупа любит его, значит, она сделала правильный выбор.

Он засунул руки в карманы брюк.

– Возможно, так и есть. Но, думаю, Ария всегда считала, что Илия принадлежит ей. Лупе следовало принять во внимание ее чувства.

– И поэтому она предала нас? – Мне все еще в это не верилось.

– Причина стара как мир. Из-за любви разгорались целые войны. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо из нас.

Проглотив ком в горле, я медленно кивнула. Будь я внимательнее и не так зациклена на Нексоре, обязательно заметила бы боль Арии. Позже нужно будет поговорить с Люцианом. Ария действительно не теряла времени даром.

– А где Кайла?

Магнус усмехнулся, но выглядел при этом смущенно.

– Ей понадобилось немного освежиться.

– Значит, у вас двоих снова настали мирные времена? – Мне не хотелось показаться завистливой, но, наверное, так оно и было. А еще мне хотелось оттянуть момент встречи с Николаем. Ладони потели от одной только мысли об этом.

– На этот раз навсегда.

– Она бессмертна, – напомнила ему я.

Командир корбиев скрестил руки на груди:

– Знаю. Но это не важно.

Я кивнула в знак понимания. Они найдут какой-нибудь выход.

– Я за вас рада. Правда. Пойдем поищем себе места? – преувеличенно бодро предложила я, хотя во рту у меня пересохло, как в пустыне.

Он задумчиво посмотрел на меня сверху вниз.

– Я мог бы изменить его воспоминания, – предложил Магнус и остановился. – Ровно настолько, чтобы он забыл, что Нексор для тебя значил. – Значит, это не ускользнуло от его внимания.

Заманчивая мысль.

– Не смей, – тем не менее откликнулась я. – Либо он все еще хочет меня, либо нет. Я буду с ним только полностью, то есть не такая безупречная, как женщины, которых он, наверное, предпочитает.

– Как скажешь. Это идея Кайлы. Она немного зациклилась на том, чтобы вы снова сошлись. Так что жаловаться можешь ей, но сначала разберись с этим. Не укусит же он тебя. Во всяком случае, не на людях. Хотя краска на картинке его идеального образа немного потрескалась, тебе не кажется? Николай никогда не отличался несдержанностью. Сколько я его знаю, он всегда стремился замаскировать свою хищную натуру, но посмотри на него сейчас.

С этими словами корбий прошел мимо меня в зал и сел рядом с Разваном. Ведьмак кивнул и пододвинул к нему кувшин. Морщины беспокойства прорезали его лоб. Неужели Ария действительно полетела к Селесте или, может, в родную деревню – проверить, что там творится? Она упрямая, но не трусливая предательница. Кроме того, бросить свой ковен без разрешения считалось серьезным проступком. Ария была нашей подругой. Я бы не стала пока выносить ей приговор. До сих пор остальные члены ковена выполняли дурацкие приказы Люциана. А она – нет. Я заметила Ярона и Элени, которые сидели с Бредикой. Пришли даже Альма и Марго. Но как бы мне ни хотелось подсесть к ним, это лишь отсрочило бы неизбежную встречу.

Мой взгляд снова метнулся к Николаю. Магнус прав. Он выглядел так, будто кто-то соскреб с картины верхний слой. Сняли лак, который ее защищал. Этот мужчина по-прежнему оставался собой – самоуверенным палатином стригоев. Защитник, но в то же время требовательный; любящий, но доминирующий; дисциплинированный и страстный. Теперь же в нем появилась какая-то уязвимость… а еще гнев. Но хуже всего, наверное, была беспомощность. Неспособность что-либо сделать. Защитить самого себя. Признается ли он когда-нибудь в этом? Определенно не мне. Может быть, Алексею, если тот предварительно напоит его пуншем, желательно смешанным с мандрагорой.

Словно почувствовав мой взгляд, Николай поднял глаза, и я пошла вперед, задрав подбородок.

Лицо Эстеры просияло, стоило мне появиться рядом с ней. Дариан сидел по другую сторону от Николая и тоже улыбался, но более сдержанно.

– Мой настоящий папа вернулся, – объявила малышка, стащив ягоду с тарелки Николая. – Сядешь с нами?

– С удовольствием. – Передо мной возникли столовые приборы и тарелка, а миски с едой, наполовину опустевшие, придвинулись ближе.

– Ты опоздала, – холодно заметил Николай.

– Извини. Я немного вымоталась. – Было трусостью избегать его взгляда, и все же я с преувеличенным усердием накладывала овощи и поленту себе в тарелку, не уверенная, что вообще смогу что-то съесть.

– Прибыл гонец с границы. Доложил, что Селеста начала битву с людьми. В стене тумана в трех местах появились проломы, – сообщил он мне.

Неужели нам больше не о чем поговорить? В конце концов я подняла на него глаза.

По его лицу невозможно было что-то понять. Стригой поднял свой кубок и отпил из него, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

– Что ты собираешься делать? Собираешься снова вести с ней переговоры? Ведь ради этого ты приехал в Карайман и позволил Нексору в тебя вселиться.

Несправедливое замечание, но нельзя позволить ему загнать меня в угол. В конце концов, я наследница королевы. Не то чтобы я когда-нибудь разыгрывала эту карту. Вероятно, ко мне примкнет только один ковен. Но сперва стоило обсудить это с Люцианом. Не исключено, что и он полетит к границе, если королева ему прикажет.

Брови Николая взлетели вверх:

– Разрешил?

Я с наигранным равнодушием пожала плечами и воткнула вилку в кусочек моркови.

– Мне же неизвестно, что тогда произошло.

– И лучше тебе этого не знать, – сердито прошипел палатин.

Эстера нахмурилась:

– А он никогда не разговаривал с ней в таком тоне.

В детском голосе безошибочно угадывался упрек. Николай дернулся, как от удара.

– Прости, – произнес он, обращаясь исключительно к дочери. – Не хотел тебя пугать. Я знаю, что он был добрым и приятным мужчиной. – Это прозвучало примерно с той же честностью, с какой гадюка утверждала, что она не ядовита. Стригой опять посмотрел на меня: – У нас не так много времени. Как только прибудут магнаты