спрашиваю. Я вообще о нем не слышал до вчерашнего дня, когда Плоскомордый сказал пару слов. Не сомневаюсь, найдется еще три или даже четыре человека, которые и сегодня о нем ничего не знают. Более того, возможно, существуют даже такие, кто не слышал о тебе. Так что хватит увиливать.

Вернулся Сарж и внимательно осмотрел принесенное пальто.

– Он совсем рехнулся после приключений в Аль-Харе, – заметил Сарж.

– Ну уж нервным точно стал, – кивнул Морли.

– Кажись, кой-какие проблемы, Гаррет, – сказал Сарж. – Ребята с кухни, видишь ли, решили, что это посетитель забыл. Так они за пальто подрались… порвали немножко.

– Ш-ш-ш! – свирепо перебил я его. – Я вообще громоотвод для мелких катастроф. Вот от чего я действительно нервный, так это от друзей, которые мне не доверяют. Считают, что веселее играть в разные игры, когда все, что мне нужно, – это клочок правдивой информации.

Морли потеребил несуществующий ус.

– Ладно, сделаю вид, будто ты и впрямь настолько темен и невежествен, каким хочешь казаться. В интересах дела.

– Как благородно!

– А разве нет? С учетом всей мерзости, что имела место с начала года.

Он улыбнулся вкрадчивой кошачьей улыбкой. Все еще опасался, что я отомщу ему за то, что он повесил мне на шею говорящего попугая, способного вогнать в краску даже закаленного моряка.

– Склон горы не всегда идет вверх. С другой стороны, случается, и вниз.

– Опять со стариками общаешься?

– Лазутчик Фельске.

– Да. Лазутчик Фельске. Легенда. Шпион из шпионов. Человек, почти не уступающий в непопулярности галоше Гаррету. Человек, настолько преуспевший в искусстве подслушивать и подглядывать, что его жертвы об этом даже не догадываются. То есть настолько, что подавляющее большинство людей о нем даже не слышали.

– Включая вышеупомянутую галошу Гаррета. Что это такое, кстати, «галоша»?

– Такая штука для людей, которые всю жизнь ходят по лужам. Спроси у своих дружков-гвардейцев. И поверь мне на слово, они здорово настрадались от Лазутчика Фельске, так что с удовольствием поговорили бы с ним с глазу на глаз. Желательно в темном углу.

Могу себе представить, что Шустера тошнит от одной мысли, что этот тип может его раскрыть. Никому не хотелось бы, чтобы кто-то другой узнал его сокровенные тайны – например, где захоронена тьма-тьмущая трупов.

– Если тебе есть что скрывать и это вдруг становится известно всем, вряд ли стоит обвинять кого-то другого в том, что у тебя неприятности.

– Еще как можно. Большинство людей очень даже обвиняют. Не будь таким наивным, Гаррет.

– Я понимаю: большинство людей слишком эгоцентричны, чтобы обвинять в своих неприятностях себя любимых. Ладно. Фельске. Выкладывай.

– Фельске. Настоящее чудо. Я уже сказал: легендарный проныра. Человек, которого нанимают в случаях, когда тебе нужно узнать нечто, что кто-то другой очень хочет сохранить в тайне.

– А я-то думал, для этого нанимают любимого голубоглазого сыночка матушки Гаррет. И как?

– Э… ты меня сбил, Гаррет. Что – как?

– Как нанимать Лазутчика Фельске, если он настолько легендарен, что никто не знает, как он выглядит или где его искать? Меня всегда интересовало, как люди находят легендарных убийц или профессиональных воров.

– Воров?

– Ну, тех, которые крадут священные алмазы… или клыки чьих-то заколдованных идолов… или древние манускрипты у заклинателей-тяжеловесов. Если нужно, чтобы люди такого рода выполнили для тебя какую-нибудь работу, как ты с ними связываешься? Вряд ли ведь даешь объявление. И они тоже. Особенно они. Вот тебе этот бедный клоун Фельске – за ним охотятся, а он всего-навсего наблюдатель.

– Наблюдатель… да, конечно. Только потом он докладывает кому-то все, что наблюдал. Вот от этого люди и звереют.

– И это все, что ты знаешь?

– Это все, что я знаю, Гаррет. Это и еще то, что я сумел бы решить свои финансовые проблемы, если бы выставил Лазутчика Фельске на аукцион.

Я брезгливо сморщил нос.

Морли улыбнулся. Он взял-таки меня за живое – в очередной раз.

– Скажи, у тебя есть какое-то влияние на этот бизнес с трехколесниками? – поинтересовался он.

– Пять процентов. И я могу потребовать допуска моего счетовода к их бумагам. Но до сих пор меня там не кидали. Все до последней монеты. Со временем мне будет принадлежать доля побольше. Синдж работает с документами. А что?

– У меня есть кузина, которой кажется, что о ней подумают лучше, если у нее появится свой трехколесник.

Я мгновенно насторожился. До сих пор я встречался только с одним его родственником. Племянником. Которого стоило бы утопить при рождении.

– Да не смотри ты на меня, Гаррет, таким рыбьим взглядом, – заявил Морли. – Я подумываю, не прикупить ли мне ей место где-нибудь во главе списка.

И что он только что говорил насчет финансовых проблем?

– Эта твоя кузина живет в городе?

Он запросто мог просить трехколесник только для того, чтобы вывезти в какую-нибудь глушь, где дикие эльфы запросто наладили бы производство подделок. Хотя это, конечно, больше в стиле гномов. Корпоративная политика запрещает продавать их гномам.

Правда, нам так и так придется разработать специальный вариант для гномов. На обычном трехколеснике у них ноги до педалей не достают.

– Ладно, забудь, – пожал плечами Дотс. – С пятью процентами ничего не провернешь. Как ты думаешь, ажиотаж еще долго продлится?

– Долго, если Тейты будут рекламировать их так же умно, как солдатские башмаки. Это когда Тейт начал делать их для гражданской публики – изначально-то их задумывали исключительно для армии.

– Снобистский подход.

– Не то слово.

Я воспользовался моментом, чтобы насладиться «Пальмами». С кухни сочились дразнящие ароматы. Впрочем, закоренелая привычка к мясной диете не позволяла мне признать этого вслух. Мой лучший друг – вегетарианец до мозга костей.

– Интересный совет, – пробормотал Дотс, блуждая мыслями за тридевять земель. – Поменять меню. Добавить в него что-то такое, чего клиенты не найдут больше нигде. И распространить слух, насколько это эксклюзивно. Ты не настолько туп, каким кажешься, Гаррет.

– Умнею с возрастом. Спасибо, – добавил я, – что послал Саржа. Мне, пожалуй, пора. Нужно было переделать уйму всего, а я еще и не брался. И я голоден.

В воздухе сильно пахло чесноком. Я люблю чеснок. С мясом.

– Пальто не забудь.

На мою благодарность Дотс не обратил внимания. В его мире то, что делаешь для друзей, не является темой для разговора. Что ж, это по-мужски.

Держа пальто на вытянутых руках, я пригляделся к нему:

– Это было мое лучшее пальто…

Я не услышал предложения нового или даже извинения за нанесенный ущерб, но не стал винить Дотса. Этот хитрец все равно повернет все так, что виноватым окажусь я, – в конце концов, это у