Шрифт:
Закладка:
– К нам поступил запрос с Холма. Почему один частный агент был замечен в определенном месте в момент, непосредственно предшествовавший взрыву? При этом существуют свидетельства того, что во всем этом замешана похищенная магия. А также, возможно, какие-то противозаконные разработки. Тебе что-нибудь об этом известно?
Насколько я мог судить, единственным, кто мог рассказать обо мне обитателям Холма, являлся таинственный Лазутчик Фельске. Я продемонстрировал директору свой знаменитый финт с бровью:
– Противозаконные? Как? Эти люди что, сами решают, что законно, а что нет?
– Совершенно верно. Если они сходятся на том, что нечто представляет собой слишком большую опасность, любой, кто попытается заняться этим, автоматически преступает закон. В таком случае остальные обрушиваются на него всем своим весом. Не забыв при этом надеть подкованные железом башмаки.
– Не видно, чтобы подобная возможность вашу службу слишком огорчала.
– На интеллектуальном уровне это даже привлекательно. На практическом я вынужден оценивать побочный ущерб. Впрочем, сейчас все это не важно. Мне просто хотелось бы узнать побольше от того, кто лично там присутствовал.
И стоило бы мне заглотнуть эту приманку, как он наверняка предложил бы сделку. Что-нибудь вроде золотой жилы… на каком-нибудь болоте.
Он еще раз блеснул грязными зубами:
– А что с призраками?
– Какими призраками?
– Я слышал, в твои обязанности входит разобраться с призраками, которые беспокоят строителей.
– Ни одного не видел. И не нашел никого, кто лично бы их видел. Я склоняюсь к мнению, что кто-то просто слышал, как скребутся в стенах жуки.
– Возможно, возможно…
Не уверен, что это его убедило.
Он явно знал что-то, чего не знал я, но выпытывать это у него было бы пустой тратой времени.
– У Стражи что, свой собственный интерес в успехе этого театрального проекта? – спросил я вместо этого.
– Исключительно по причине незаконной активности, имеющей место в прилегающих кварталах. Несовершеннолетние гангстеры… С этой проблемой необходимо покончить раз и навсегда. Равно как с воровством и вандализмом.
Шустер не стал объяснять. Должно быть, они связали тот ржавый нож с убийством Красавчика. Я не хотел знать, что последует дальше. Наверняка что-то достаточно жестокое.
– Если честно, – продолжил он, – я спрашиваю об этом по причине внезапного интереса к происходящему в этом районе со стороны Холма. В особенности потому, что кое-кто не хочет в этом деле светиться. Когда Туп не может… – Он замолчал, не договаривая; вербовать кого-либо противоречит его религии.
Я мог ждать каких-то осложнений со стороны друзей Кипа. Кто-то из них наверняка проживает на Холме. И делает то, что обычно делают дети, – то есть запускает руку в родительский карман, когда те не замечают. Я, например, частенько покушался на мамочкин бренди. И каждый раз на этом попадался. Трудно, понимаете ли, спрятать бутылку под мышкой.
– Есть кто-то из мне известных, кто замешан там, но не высовывается?
Снова демонстрация кривых зубов. Дила Шустера на кривой кобыле не объедешь.
– И меня отпустят, даже если я никого не видел?
– Если ты никого не видел, то я первый в мире гном девяти футов ростом.
Я сделал ход, которого он от меня не ожидал:
– Что у вас здесь знают о человеке по прозвищу Лазутчик Фельске?
Шустер вскинулся, но сдержал себя, выключив все, что могло бы стать подсказкой.
– Фельске?
– Лазутчик Фельске. Имя у него, кажется, Трибун.
– А что? Что тебе известно про Фельске?
– Любопытно. С ним что-то связано?
– Что ты о нем знаешь?
– А вы что знаете?
– Я знаю, что ты сидишь в моей камере в самом сердце Аль-Хара. И что путь к выходу неблизкий. Что тебе известно про Лазутчика Фельске?
Тон его мгновенно сделался из дружеского нейтральным, а из нейтрального откровенно враждебным.
– Кто-то наблюдал за нами у «Мира». Плоскомордый Тарп сказал, что ему показалось, это может быть некто по прозвищу Лазутчик Фельске.
– Тарп знает Фельске?
– Нет. Но он о нем слышал. Лично я прежде – ни разу.
– Расскажи.
Я рассказал.
– Повтори описание.
Я повторил.
– Возможно, мне придется позаимствовать твоего следопыта.
– Прошу прощения? – Я не говорил ему о том, что Синдж запомнила запах Фельске.
– Мы сильно заинтересованы в том, чтобы напрямую побеседовать с этим типом Фельске. – Объяснять, зачем ему это, Шустер, разумеется, не стал. – Ты дал мне больше, чем мне удавалось собрать прежде.
– Я не могу приказать Синдж делать это. Впрочем, сама она, наверное, и взялась бы – в интересах дружеских отношений. И ради возможности заработать немного. Но для этого необходимо, чтобы ей дали что-нибудь для начала работы.
– Что? – Он решил, что я скармливаю ему дозированную информацию.
– Она лучший следопыт в этом городе, но просто скомандовать ей найти кого-либо мало. Ей нужно знать, откуда начинать поиск, знать требуемый запах, нужно, чтобы погода стояла благоприятная, и еще нужно проделать все это вскоре после того, как объект находился в исходной точке. Чего-чего, а источников вони в этом городе предостаточно.
– И вонючек.
– Один из которых я?
– Если башмачок подойдет. Послушай, мне очень нужно побеседовать с мистером Фельске. По описанию похож на одетого орангутана. Я буду весьма благодарен любому, кто сделает эту беседу возможной.
– Загляни к нам, поговори с Синдж. Она всегда рада вниманию.
Легкая улыбка директора дала мне понять, что я скорее окажусь под градом выделений стаи летающих свиней, чем он навестит мой дом еще раз. Он один из тех параноиков, которые неколебимо убеждены в том, что кому-то неймется его уничтожить.
Покойнику будет интересно поблуждать по лабиринтам его смертоносного умишки.
– Возможно, это меняет все, – пробормотал он. – Мне нужно… Спасибо, что пришел, Гаррет. Возможно, у меня еще возникнет необходимость повидаться снова. Впрочем, можно нисколько не сомневаться в том, что ты заставишь меня искать новой встречи.
Я хотел задать ему несколько вопросов, но не дождался возможности сделать это. В конце концов, моих желаний здесь никто не спрашивал.
Шустер крикнул. В камере материализовался человечек с примесью гнома.
– Он свободен.
– Сэр, – обратился тот ко мне, – не будете ли вы любезны пройти со мной?
Меня отпускали. Чтобы привлечь внимание Шустера повторно, мне пришлось бы швырять зажигательные бомбы.
– Веди, Стадли.
Не имело смысла говорить им, что я и сам бы нашел дорогу к выходу. Возможно, когда-нибудь я и захочу еще их огорошить.
28
Время было дневное, но уже стемнело. Снег сыпался с небес большими сырыми комками, которые кого-нибудь неосторожного могли бы сбить с ног. Самое время играть в снежки. Наверняка все дети Танфера
