Мои икры налились свинцом, приятного покалывания не было. Была боль, такая тянущая и неприятная. Размеренный шаг с некоторой периодичностью сменялся на шарканье. Я был смешон. Со всей амуницией, с боекомплектом и оружием, вес был запредельный. Мысленно я пытался привести свои ощущения в порядок, внутренне укоряя себя за физическое бездействие на гражданке.

Велес вместе с Кузбассом и Гладиатором шли в одной шеренге. Их шаг был ровным и стремительным. Они словно летели на боевые учения.

Сзади меня догонял Трек. Он был в спортивных солнцезащитных очках.

— Рузай, не отставай!

Я ответил сбивчиво, что-то вроде спешу, как могу. Лямка автомата давила на плечо, ствол то и дело терся о спину. Новые тактические ботинки натерли мозоль, отчего к шарканью прибавилась легкая хромота. Полигон замаячил впереди. Некоторые добровольцы, включая меня, вздохнули с облегчением. Инструктор жестом приказал разделиться на две группы. Первая должна была отработать маневры перемещения, тактики в бою на поле и в условиях построек. Вторая выходила на огневой рубеж. Он жестом указал на деревянные ящики.

— Забить рожки и строиться возле того поля.

Полем это было назвать сложно: что-то типа заросшей сухой травой поляны. Некоторые кусты были в человеческий рост. Поляна была окружена стволами почерневших на солнце хвойных деревьев.

— Группа два человека, отработка маневра в связке, — голос инструктора был жестким, практически командным. Добровольцы разбрелись в группы по двое.

— Автомат в боевую готовность. Снять с предохранителя.

Я приготовился. Внутри все сжалось, словно все тело вмиг превратилось в кокон. Сердечные удары были громкими, периодичными. Они то и дело меняли свой ритм на галоп. Я облизнул пересохшие губы. Рука потянулась к фляге. С прискорбием я осознал, что забыл заполнить бутыль чистой и прохладной водой.

— Значит так, первая двойка — Трек, Бодрый. На линию! — голос ревел, словно волны бушующего океана.

Инструктор придвинулся к линии:

— Всем понятно, что нужно делать?

Часть добровольцев стояли как вкопанные. Им было сложно сориентироваться. Инструктор постепенно начинал вскипать, видя как некоторые войны держат автомат цевьем вверх.

— Тебя кто учил так держать оружие? — обстановка накалялась. Возмездие не заставило себя долго ждать. Горе-доброволец принял упор лежа и под счет товарища принялся отжиматься.

— Трек, Бодрый, вперед!

Трек прытко, словно заяц, вскочив с колена, с автоматом на огневой линии, пробежал несколько метров, слыша за своей спиной голос Бодрого:

— Держу.

Трек присел на колено, держа обзор на прицеле.

— Держу! — крикнул он, давая Бодрому время на перебежку.

— Бегу, — немного сбив дыхание, отвечал Бодрый, двигаясь по диагонали в сторону и вперед.

Через несколько метров Бодрый остановился, присев на колено. Его четкий взгляд зондировал предполагаемый периметр, зону укрытия противника.

— Держу.

Трек шустро стал двигаться в обратном направлении. Вновь присев на колено, он прикрывал Бодрого. Через минуту двойка возвратилась на обратный рубеж, где их ждал инструктор и добровольческая группа.

— Молодцы, парни. — Инструктор явно был доволен. Он похлопал Трека по плечу. — Служил где?

— Да нет, — чуть картавя, ответил Трек.

— Ну и шустрый же ты. Так, вторая двойка.

Мне помнится с неким ужасом и иронией, как я, стокилограммовый доктор, во всеоружии, пытался показать себя с положительной стороны. Одышка настигла меня после первой же команды «Держу». Крупные капли пота застилали мне взор. Я утерся перчаткой и, вскочив, двинулся по диагонали. Бежать было еще сложнее, боль в икрах давала о себе знать. В моей голове были четкие, жесткие принципы, которыми я руководствовался. Один из них — не отступать, как бы это банально не звучало. Стиснув зубы и собрав волю в кулак, я повторял маневр раз за разом, пока мои ноги и руки не привыкли к нагрузкам.

— Отлично, — инструктор махнул рукой. — На изготовку. Упор лежа. Пятьдесят отжиманий, затем автомат на вытянутых руках и пятьдесят приседаний. Начали.

Фыркая, вспоминая про себя тысячу проклятий, добровольцы принялись выполнять приказ. Было сложно, чертовски сложно. Но, наверное, так и куется стальной характер с величайшей выдержкой, силой, крепким духом и настроем.

В течение часа мы отрабатывали стрельбу по мишеням на расстоянии десять, двадцать и тридцать метров. После каждой стрельбы боец собственноручно проверял свои мишени. Чья-то стрельба была кучна и собранна. Профессиональный взгляд, оценка расстояния, помеха ветра, — вот о чем в тот момент думал доброволец. Ну а кто-то, сменив режим одиночной стрельбы на очередь, уныло отмечал множественный расстрел «молока» и окружающей территории.

Подошла моя очередь. Я опустился на одно колено и, приготовив автомат в режим одиночных, прицелился. Мне казалось, что многие ребята воспринимали меня с некоей долей иронии. Мол, доктор, хирург, какого черта он здесь делает? Хоть автомат правильно держит, и то хорошо. Могу поклясться, что слышал единичные смешки в толпе. Я собрался. Вот она, цель, на расстоянии двадцати метров. Клочок бумаги с кругами внутри. Цевье плавало, никак не желая встать точно на поражение цели.

— Успокойся, здесь все свои, — инструктор по-отечески похлопал меня по плечу. — Это же тренировка, расслабься и нажми на спусковой крючок. Усек?

— Усек, товарищ инструктор, — не отрывая цели от глаз, промямлил я.

— Делай на выдохе, плавно, мягко.

Голос инструктора был где-то позади, далеко. Все мои мысли были сосредоточены на попадание в цель.

— Шесть выстрелов одиночными, давай.

Раздался первый выстрел, приклад немного повело, плечо поползло назад. Я вновь собрался, нажимая на спусковой крючок. Последние выстрелы были сделаны четко, без суеты и суматохи.

— Ну что, товарищ доктор, посмотрим что и как?

Вдвоем с инструктором мы преодолели расстояние до мишени.

— Смотри-ка, — он сдернул мишень с деревянной штакетины. — Кучно, ничего не скажешь, постарался. — Инструктор улыбнулся.

— Спасибо, — ответил я.

— Ну все, марш в строй!

— Слушаюсь.

В течение последних двух часов мы тренировались в обращении с тяжелым видом вооружения, таким как ПКМ, РПГ. Учились вести бой лежа, сидя на одном колене, в движении, стоя, из-за угла. Отрабатывали навыки перемещения ползком по земле, и да, я крайне был разочарован передними карманами разгрузки, доверху набитыми боекомплектом. Словно якорь у корабля, при движении ползком он цеплял мягкие комья земли, отчего ползти было практически невозможно.

— Рузай, в следующий раз надевай тактический пояс и боекомплекты прячь назад. — Трек похлопал по подсумкам, где, как я понял, он прятал автоматные рожки. — Так проще.

Тренировочный день подходил к концу. Добровольцы выстроились в две шеренги. Измученные, грязные, но счастливые в душе. Я всматривался в лица бойцов и удивлялся, читая по ним мысли о перспективах службы и замечая крепчающие день ото дня узы солдатского братства.

Всю дорогу до лагеря я вел беседу с Гладиатором. Это был настоящий типаж сурового мужчины,