— Она горела!

— Тебе показалось, — возразил Торстен все еще улыбаясь, — Это платье и волосы…

— Гуннар покачал головой.

— Дело даже не в этом, — и медленно поднялся из-за стола, отыскивая взглядом Потапа. Хозяин таверны появился незамедлительно, раболепно поклонился и улыбнулся заискивающе и неискренне, но кажется, Гуннару было все равно.

— Где танцовщица? — спросил северянин.

Булат бросил взгляд на поющего старика. Тот заметно косился в сторону их столика и по глазам старого мужчины было видно, что его заинтересовал разговор, которого он не мог слышать. Старик заметно стал петь тише и наконец замолчал. Толпа почти не заметила его маленькой передышки, тем более, что старик скоро заиграл вновь, только теперь какую-то простую мелодию, без слов. Все его внимание было сосредоточено на Потапе и Гуннаре. Старик видимо, подозревал недоброе. Тем временем хозяин таверны что-то сказал северянину, при этом склонившись к самому его лицу и в шуме, царящем в зале, Булат не расслышал его слов, хотя догадался, что Потап пообещал привести девушку. И он не ошибся.

Потап нырнул куда-то за спину старика, в самый темный угол зала, где с трудом виднелись очертания открытой двери, а вскоре вернулся и не один. Рядом с ним шагала та самая рыжеволосая девушка. Оба приблизились к столику северян, и Потап демонстративно подтолкнул танцовщицу вперед. Она гордо подняла голову. Длинные пламенные кудри рассыпались по плечам и с вызовом взглянула на сидевших перед ней мужчин, затем полуобернулась назад и кивнула старику, всем своим видом показывая, что у нее все в порядке, да вот только тот вряд ли поверил, поскольку почти перестал играть и только скупо перебирал струны, не отводя взгляда от девушки.

А куда смотрела она?

Булат чуть придвинулся. Ему отчего-то было важно знать, на кого из них смотрит танцовщица. Он и сам не понимал, зачем ему это, но видел, как блестят глаза Гуннара, когда тот смотрит на рыжеволосую.

— Здравствуй, красавица, — произнес мягко Гуннар и жестом отослал Потапа прочь.

— И тебе не хворать, — голос у девушки был низковат с приятной хрипотцой, которую Булат отнес на усталость или волнение.

— Как твое имя? — спросил Гуннар.

— А твое? — она изогнула левую бровь и усмехнулась, сверкнув полоской белых зубов. В груди Булата снова вздрогнуло. Он согнул пальцы рук в кулаки, не отрывая глаз от красавицы.

Молода. Слишком молода для него, почему-то подумал он. Едва ли девушке было двадцать, да и сложения она была изящного. Хрупкая, тонкая, но при этом все, что положено женщине находилось на своем месте и в самом лучшем виде. Тело Булата отреагировало должным образом на соблазнительный вырез высокой груди танцовщицы, и он с силой втянул воздух, понимая при этом, что Гуннар по всей видимости, испытывает то же, что и он. И это отчего-то разозлило мужчину.

Гуннар и рыжеволосая между тем продолжили свой нехитрый разговор. Северянин представился и по равнодушному выражению девушки догадался, что она вряд ли знает, кто он такой, поскольку ни одна черточка не вздрогнула на ее лице. Она оставалась просто вежливой и не более того.

— Ты теперь знаешь мое имя, так скажи мне свое! — настаивал Гуннар, а затем вышел из-за стола и взяв из-за соседнего столика пустующий стул, пододвинул его к столу, предлагая танцовщице сесть. К удивлению Булата, девушка согласилась, мягко опустившись на стул. Она положила тонкие руки на поверхность стола. Браслеты звонко зазвенели, стекая по ее запястьям, а сама красавица неожиданно перевела взгляд на Булата и посмотрела так, что он вздрогнул всем телом, которое продолжало так предательски реагировать не ее присутствие, что выйти из-за стола было бы стыдно.

— Мое имя Верея и я не понимаю, что вы хотите от меня! — сказал девушка, когда Гуннар занял свое место напротив нее.

Булат продолжал рассматривать девичье лицо, про себя подумав, что девчонка лжет. Все она понимает, просто делает вид.

— Я просто хотел пригласить тебя поужинать с нами, — сказал Гуннар. Торстен, сидевший рядом с ним, насмешливо фыркнул.

— Спасибо, — неожиданно ответила Верея, — Но я не голодна и если позволите, вернусь туда, откуда меня привел Потап.

— А если не позволим? — насмешливо поинтересовался Гуннар.

— Тогда я тебе башку откручу, — пронеслось в голове у Булата, и он поразился этому неожиданному желанию защитить девчонку. Что он знал о ней? Возможно, это просто женское коварство, такая игра, с целью сильнее распалить желание в мужчине, которому понравилась. Хотя, он тут же упрекнул себя за подобную мысль.

— Не лезь не в свое дело! — сказал он себе мысленно, заставляя себя успокоится.

— Я бы предпочла уйти, — произнесла Верея и встала, намереваясь оправдать свои слова, но Гуннар перегнулся через стол и схватил ее за руку.

— Стой! — почти крикнул он.

Кто-то в зале заметил это и несколько мужчин заинтересованно повернули головы, рассматривая северянина, который держал руку танцовщицы.

— Сколько ты хочешь денег, чтобы остаться со мной? — прямо спросил Гуннар.

Девушка вспыхнула до корней волос, став пунцовой, как ее волосы и платье и вырвала руку из захвата мужчины.

— Ты меня не за ту принял, — бросила надменно и отошла от стола. Но Гуннара отказ не остановил. С легкостью перемахнув через стол, да так, что даже кувшин не зацепил, он рванул следом за танцовщицей и через несколько шагов схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— От меня так быстро не уходят! — донеслось до слуха Булата. И он дернулся было вмешаться, когда на его плеча легла тяжелая рука Торстена и придавила вниз.

— Не вмешивайся, гость, — тихо сказал северянин, — Не твое это дело. Пусть парень побалуется… У него скоро свадьба намечается, уже и готовиться начали… А девка просто себе цену набивает, вот и ломается. Знавали мы и не таких…

Булат резко повернул к Торстену лицо. Светлые глаза зло сузились, выдавая ярость мужчины.

— Руку убрал, — сказал он спокойно, но в глазах сверкнула сталь и с лица Торстена сползла улыбка, — Иначе оторву и засуну в задницу, — добавил Булат, и северянин поспешно отдернул пальцы, а затем словно сообразив, что сделал, зло стиснул зубы. Краска бросилась ему в лицо, на шее вздулись жилы.

— Ты кому это угрожать вздумал, посол? — и рывком встал на ноги, едва не опрокинув стол, но даже эти действия не отвлекли Гуннара от его жертвы. А девушка все еще стояла, зажатая в тисках мужских рук. Старик музыкант отставил