видела ничего, кроме заполонивших её взгляд фигур и не слышала ничего, кроме их стука по доске. Этот звук громом отдавался у неё в голове.

Паун сидел перед ней, но она на него не смотрела. Его нельзя прочитать. Он не может совершить необдуманный ход. Он был сотней, и эта сотня делала каждый ход. Так что Эрин просто играла. Шахматная доска стала её миром, а фигуры частью души.

Девушка посмотрела на своего оппонента и увидела перед собой другого антиниума. Пока она играла, Эрин мечтала. Она играла из самых глубин своего сердца, из самой своей сути, и она воображала себе то, что могло бы быть явью.

В этом месте существовала только игра. И Клбкч.

Эрин плакала, пока играла. Её слезы капали на доску и на траву. Она играла, переставляла фигуры и теряла их. Но всё это было частью большего плана, который она не видела и не могла понять. Она понимала шахматы. Это было просто. Но кроме них она не понимала больше ничего.

Она забрала его пешку. Она забрала его ладью, его коня, его слона и его королеву. Она преследовала его, заманивая в ловушки и наступала на его ряды, сохраняя свои фигуры в безопасности или жертвуя ими, чтобы разорвать его фигуры на части. Она напирала и напирала, пока ему стало некуда отступать.

В тишине её тёмного мира Эрин увидела, как пал король. Она моргнула и этот момент закончился.

Паун склонил голову. Эрин слышала только звон в ушах, пока кто-то не шмыгнул носом. Обернувшись, девушка увидела, что Олесм плакал. [Тактик] вытирал слёзы, льющиеся из его глаз.

— Я никогда… Я больше никогда не увижу… Я даже не могу это объяснить.

Фишес прикрывал свои глаза, вытирая их обратной стороной ладони. Рагс пристально смотрела на доску и её глаза так покраснели, будто она не моргала целую вечность.

— Это было… Это была демонстрация, превосходящая всё, что я когда-либо видел. Она была настолько чистой! Я не мог понять, как она закончится! Я не мог предсказать следующий ход! Как так получилось, что вы не [Генерал] или… или [Тактик] наивысшего уровня?

Эрин покачала головой, глядя на шахматную доску.

— Это просто игра. Я не тактик и даже не воин.

Девушка уставилась на свои руки.

— Я просто Трактирщик. Я не хочу быть кем-то ещё. Я даже им быть не хотела, но стала. Вот и всё.

Она поднялась на ноги. Паун глядел на неё. Рабочие глядели на неё. Она встретила их взгляды и поклонилась. Затем она протерла глаза и позволила слезам капать на траву.

— Мне жаль.

А потом Эрин ушла. Она медленно вошла в свой трактир и упала на пол. Ее настиг милосердный сон без сновидений.

[Трактирщик Уровень 11!]

[Навык – Малая Сила получен!]

[Навык – Бессмертный Момент изучен.]

1.04 Р

Ай.

Дерьмо.

Ай. Ай. Ай. Ауч. Ай-ай.

Вот поэтому изобрели обезболивающие. Черт подери. Хватит двигаться.

Просто перевернуть страницу.

Как же тут жарко! Почему в этом тупом мире до сих пор не изобрели кондиционер?! Общий зал трактира – это не лучшее место, чтобы почитать в тишине и покое. Но это лучше, чем сидеть в своей комнате и слушать, как пьяные соседи стучат по стенам или трахаются.

Вот почему я ненавижу людей.

Ладно. Сосредоточиться. Игнорировать окружающих. Что там дальше пишут?

«…Вторжение Ульев Антиниумов в южную часть континента привело к кровопролитной войне, длившейся около года, более известной как Война Вторжения, или, если брать более общепринятую терминологию, Первая Антиниумная Война. В ходе этого конфликта сотни тысяч солдат-антиниумов основали огромные колонии на территории южных равнин, разрушая города и вынуждая племена гноллов отступить на территории низин.

Первоначально многие северные города и союзные конфедерации не торопились реагировать на опасность, веря в неприступность горного плато и труднопроходимых ущелий, разделяющих континент. Большую роль в этом сыграла недооценка опасности укоренившегося Улья и отсутствие сведений об истинной численности антиниумов, скрытых под землёй. Только после потери пяти городов…»

АААААААААААААААА! Моя нога!

Почему, почему, почему этот тупой стул стоит прямо здесь?! Как же мне больно!

Дерьмо. Неужели рана открылась? Нужно проверить.

Отодвинуться от стола, чтобы под него заглянуть, было нелегко, но я смогла разглядеть тяжелую белую марлю. Да, на ней была кровь, но не больше, чем было в последний раз, когда я проверяла. Замечательно.

Всё ещё чертовски больно. Я и раньше ломала кости, но никогда при этом не чувствовала ничего подобного. Но учитывая, как выглядел перелом…

Да.

Вот дерьмо!

Одна из официанток уставилась на меня. Я уставилась на неё в ответ, и она отвернулась. У меня сейчас совсем не то настроение для того, чтобы кто-то на меня пялился. От мыслей о боли мне хочется заорать во весь голос. Наполовину от самой боли, наполовину от клокочущей внутри ярости. Просто вернусь к книге.

Ладно. Игнорировать боль. Что там было насчет антиниумов? Они до сих пор где-то рядом? Быстро перелистываю страницу.

Вынужденная конфедерация… торопливый союз… бла-бла-бла. В вот… Ага.

«Ход войны изменился только после обнаружения фатальной слабости врага. Используя это знание, Южный Альянс использовал магов, творящих заклинания дальнего действия для нападения на Ульи, сдерживая атакующих антиниумов.

Несколько Ульев был полностью уничтожено, что привело к заключению временного перемирия между Королевами Антиниумов и лидерами городов-государств. Перемирие было шатким и продлилось всего восемь лет, прежде чем антиниумы атаковали вновь, начав Вторую Войну Вторжения…»

Слабость. У них была слабость? Кажется, я это пропустила…

Так, где оно? И почему я нигде не видела этих людей-муравьев? Ну, в современном обществе они скорее всего парии и изгои, так что, наверное, поэтому. А у них есть какие-то полезные особенности или они просто люди-насекомые?

Так, вот оно, их слабость…

Я замерла, держа палец на бумаге, стоило мне услышать веселый голос, зовущий меня по имени, перекрикивая шум трактира. О нет. Только не это. Только не она…

***

Риока Гриффин сидела в центре трактира. Трактир был самым обыкновенным заведением подобного толка следи многих себе подобных, расположенных в человеческом городе Селум.

Девушка читала и хмурилась. Так как она не была обделена талантами, то могла заниматься этими двумя делами одновременно. Сидя в одиночестве, Риока изредка сьедала кусочек остывшей еды из стоящей перед ней тарелки или отпивала прохладного сока из стакана, который покрывал тонкий слой конденсата. Сок она отпивала чаще, так как в тесной духоте трактира без него было не обойтись.

— Привет,