висела серебряная арфа, усыпанная драгоценными камнями, а струны ее были из чистого золота. Одного лишь недоставало, одно затмевало блеск его красоты: с такими-то дивными глазами и ресницами он был совершенно слеп. С пояса у него свисала цепочка, к ней крепился шелковый ошейник маленькой собачки, белой, как снег. Подойдя к Артуру следом за собакой, юноша взял в руки арфу и так нежно заиграл бретонский лэ, что мелодия эта восхитила и очаровала всех присутствующих; сам сенешаль Кэй, вместо того чтобы ставить блюда на стол, застыл и словно обомлел от этих звуков. Но прежде чем сказать, кто был этот прекрасный слепец, надо вас уведомить об одном давнем знакомом, короле Рионе, которого мы упустили из виду с тех пор, как король Артур изгнал его из Кармелида.

Он отнюдь не утешился, потерпев поражение, и горел желанием отомстить за него. Едва оправившись от немощи и множества ран, он созвал баронов своей страны и королей, принесших ему клятву верности. Первым прибыл Паладем, король Ирландии, с пятнадцатью тысячами человек; затем Сафарен с двенадцатью тысячами; Сармедон с тринадцатью; Аргант с четырнадцатью; Торус с пятнадцатью; Ари Галорский с шестнадцатью; Солимас Колантрельский с пятнадцатью; Каханен с десятью, и король Алипантен из Пастушьей Земли с двадцатью тысячами. Когда они собрались вокруг своего сюзерена, он сказал:

– Сеньоры, вы мои вассалы, и от меня вы владеете вашими землями; вы должны служить мне по мере сил, против всех и вся. Нынче я прошу вас помочь мне отомстить за мой позор, а по правде говоря, и за ваш, ибо обиды, обращенные на меня, падают на вас. Призываю вас через два месяца, считая с сего дня, быть у города Кароэзы, в Кармелиде, чтобы воздать как подобает за бесчестие, учиненное нам королем Леодаганом.

Короли и бароны ответили все как один, что их нет нужды упрашивать и что они будут на месте сбора в означенный срок. Скоро Кароэза оказалась под угрозой неисчислимого воинства. Клеодалис, славный сенешаль, поначалу досаждал им мелкими стычками, чтобы дать время окрестным жителям укрыть в крепости свой скот и скарб; но предотвратить осаду города он не мог. На пятый день после прибытия король Рион с горечью узнал о великой победе, одержанной Бретонцами под Солсбери и о намерении короля Артура устроить большой сбор в середине августа в своем городе Камалоте. «Пускай празднуют, – сказал он себе, – у нас будет время испортить им веселье, когда мы покончим с Леодаганом. Однако если этот Артур запросит пощады до взятия Кароэзы, я, пожалуй, смилуюсь и позволю ему владеть короной от меня; а вернее всего будет написать ему и вразумить, что для его же блага лучше покориться, чем быть позорно изгнанным из своих владений».

Написанную и запечатанную грамоту он вручил тому из своих рыцарей, кому доверял более всех, взяв с него клятву передать ее Артуру в собственные руки. Рыцарь этот прибыл в Камалот в тот самый день в середине августа: он вошел в пиршественную залу, когда арфист завершал свою песню, а сенешаль, наконец, расставил блюда на столе. Ему указали короля Артура, он подошел и заговорил так:

– Король Артур, я не приветствую тебя; тот, кто меня сюда прислал, не велел мне этого делать. Я должен довольствоваться тем, что передам доверенное мне письмо. Когда ты узнаешь, что требует от тебя мой господин, то увидишь сам, как ему вернее угодить. Если ты согласен, честь тебе и хвала; если нет, придется тебе отречься от короны и бежать, как бедному изгнаннику.

– Друг, – сказал с улыбкой король Артур, – говори нам все, что велел тебе твой господин. Никто здесь тебе в этом не помешает.

Рыцарь продолжал:

– Король Артур, я послан сеньором и господином всех христиан, королем Рионом Островным, ныне в числе десяти королей держащим в осаде замок Кароэзу в Кармелиде. Все те короли, что с ним заодно, – его вассалы; он их покорил, он содрал с них бороды вместе с кожей. Мой господин требует, чтобы ты явился к нему и присягнул на владение своей короной от того, кто есть истинно первейший король на свете. Вот грамота, которую он мне велел вручить тебе.

Король взял грамоту и передал ее архиепископу Дубрицию, который, услышав весть о прибытии посла, явился ко двору. Прелат развернул ее и прочел следующее:

«Я, король Рион, сеньор и господин всех Западных земель, возвещаю всем, кто увидит и услышит сей указ, что ныне я стою под замком Кароэзой с девятью королями, кои вручили мне свои мечи и отдали мне свои бороды со всею кожей. Бородами этими я подбил алую атласную мантию, и недостает к ней лишь завязок. Рассудив об этом и зная твою, король Артур, великую доблесть и славу, я желаю, дабы возвеличить мою и твою честь, получить в дар твою бороду со всею кожей и употребить ее на завязки для моей мантии. Ибо я намерен облачиться в оную не раньше, чем к ней добавят сие последнее завершение. Пришли же мне свою бороду через двух или трех наилучших друзей и стань моим вассалом, чтобы отныне владеть своими землями невозбранно. А иначе знай, что прежде чем я отниму трон у Леодагана, я войду в твои пределы и возьму ее силой, до последнего волоска на твоих щеках».

Нетрудно понять, как разгневан и возмущен был Артур, слушая это письмо; но все же он удовольствовался тем, что ответил принесшему его:

– Рыцарь, ты волен уйти, когда тебе угодно; но скажи своему хозяину, пусть не сомневается: никогда в жизни он не получит моей бороды.

Рыцарь тотчас же вскочил на коня и вернулся в стан короля Риона.

Кто же был, однако, тот чудный бретонский арфист, обделенный лишь зоркостью своих прекрасных глаз? Он шел вдоль столов, от ряда к ряду, и каждого из сотрапезников одаривал новым чарующим напевом, восхищая его и радуя. Затем он подошел к королю, который с ним виделся не раз и все же не узнал его, и промолвил:

– Сир, я прошу у вас награды за пение.

– Вы ее получите, друг мой, как бы велика она ни была, кроме разве моей чести и чести моей короны.

– Я не хочу ни того, ни другого. Я прошу только привилегии нести ваше знамя в грядущей войне.

– О! – ответил Артур, – это уже затрагивает честь моей короны. Господь Бог лишил вас зрения; как же вы понесете знамя, самое сердце нашего войска?

– Мой повелитель, Бог есть истинный поводырь; он уже выручал меня из великих