двух лье от Камбеника; они видели, как пламя и дым пожирают жилища: Сены, завладев селением, забирали быков, стада овец и все, что нашлось в подворьях. Герцог Эсканс выступил было против них с семью тысячами человек; но Сены, превосходя его втрое, повернули его вспять и вынудили отойти к городу. Король Лот и его сыновья не стерпели зрелища полного разорения: подвязав шлемы, навесив щиты на шеи, они пересели на боевых коней и ринулись в поле. При виде их герцог Эсканс велел своим людям остановиться, и битва, прежде неравная, ожила снова. Гавейн с тремя братьями, Элиэзер и король Лот творили чудеса, для них привычные; Сены же, увидев убитыми своих королей Ориана, Брандалуса, Додалиса и Муадапа, отступили и стали искать спасения в ближних перелесках.

После этой великой победы герцог Эсканс привел их в город Камбеник и рассказал, как удалось ему спастись и разбить Сенов благодаря доблести принцев Орканийских и Элиэзера Листенойского. С них уже сняли доспехи, когда двое слуг, посланные отвести добытых лошадей к лесничему Минорасу, вернулись и доложили о том, как были приняты эти подарки.

– Как они пришлись дочерям нашего хозяина? – спросил Гарет.

– Прекрасно, – ответил Лидонас, – они всем вам кланяются.

– Ах! если бы они знали помыслы Агравейна, они были бы еще признательнее!

Все расхохотались от этих слов, кроме Агравейна; но, покраснев немного, он счел за лучшее посмеяться вместе со всеми.

После этого герцог Эсканс узнал о посольской миссии короля Лота, и что король Кларион Нортумбрийский и Король с Сотней Рыцарей уже обещали быть в Арестуэле ко дню Богородицы в сентябре.

– Дай Бог, – сказал Эсканс, – чтобы все мы поскорее помирились с королем Артуром! Это за грехи наши вот уже два года Сены орудуют в стране. И, правду говоря, нелегко нам было бы свергнуть короля посвященного и помазанного, короля, признанного простым людом и клиром, склонившего на свою сторону государей Ганна и Беноика.

– Все бы правители думали, как вы, – ответил Лот, – Бретани это пошло бы на пользу. Сам я уже заключил мир с королем Артуром, и любой, кто пойдет против него, будет и против меня тоже.

Беседа завершилась на том, что герцог Эсканс дал слово быть на собрании в Арестуэле и взялся привести туда короля Идера Корнуайского, короля Уриена Уэльского – зятя Лота, короля Агизеля, короля Нотра Гарлотского, короля Траделинана Норгалльского, короля Карадока Короткорукого Эстрангорского, короля Белинана Соргальского и сеньора Узкой Межи. И в самом деле, все эти государи обещали принять приглашение.

Первым прибыл в Арестуэль король Кларион Нортумбрийский, отважный рыцарь и добрейший государь. Вторым был Агигенон, Король с Сотней Рыцарей, любимый всеми своими соседями. Третьим – герцог Эсканс Камбеникский. Далее король Норгалля Траделинан, король Белинан, король Карадок Эстрангорский, король Агизель, король Уриен и, наконец, король Корнуая Идер, чьи владения были самыми отдаленными[466].

Когда одиннадцать правителей и четверо сыновей Лота собрались на лугу, в день праздника Богородицы, слово взял Гавейн.

– Сеньоры, – обратился он к ним, – король Артур, коему мы подвластны, прислал нас к вам, от души желая видеть в вас своих друзей и надеясь заключить новое перемирие до Рождества. Во время оного перемирия он мог бы объединить своих людей и ваших, чтобы выставить их совместно против Сенов и вынудить наших общих врагов покинуть страну. Святая же Церковь с этого дня дарует отпущение грехов тем, кто станет под знамена священной войны.

Когда Гавейн закончил речь, то короли, прежде чем ответить, захотели узнать, что об этом думает король Лот.

– Думаю, это лучшее предложение, какое только возможно сделать. Я говорю это не как положено говорить вассалу Артура, но памятуя обо всех бедах, которые нам уже причинила война и которые еще причинит непременно. Не будь мы порознь, Сены не вторглись бы в Бретань; одни лишь грехи наши позволили им здесь удержаться.

– Как! – переспросил тут король Уриен, – вы уже присягнули Артуру?

– Да.

– Тут вы поступили нечестно; ведь если мы найдем нужным продолжать войну, вы сочтете, что мы против вас, а не только против Артура, а это в наши намерения не входит.

– Что правда, то правда, – ответил король Лот, – отныне я буду врагом всем врагам короля Артура.

– Так не подобает честному государю; вы поклялись быть с нами, вы не можете переметнуться на ту сторону.

– Сеньоры, – сказал Лот, – мне тяжко далось примирение с королем Артуром. В тот самый день, когда я думал более всего досадить ему, мой сын Гавейн выбил меня из седла и даровал мне жизнь лишь при условии, что я заключу с Артуром мир.

– Вот оно что, – заговорили все разом, – вас вынудили; Боже сохрани, чтобы с нами случилось такое!

Они еще долго совещались и, наконец, согласились на желанное перемирие. Гавейн, которому его вручили, предложил им выбрать день, чтобы прибыть со всеми своими войсками на обширную равнину Солсбери. Король с Сотней Рыцарей обещал, что будет там в день Всех Святых, а все остальные короли – как только соберут свои силы. Порешив на этом, они разъехались один за другим; ко дню Всех Святых они прибыли со всех сторон на равнину Солсбери. К ним примкнули еще и другие властители, как то: короли Амадеан и Кламадан, Брангор, Ален, Пелинор, Пель Листенойский, могущественный король Лак, герцог де Рош, отважный барон из королевства Сорлуа.

Но здесь рассказ наш возвращается к королю Артуру и к городу Логру, где он пребывал.

X. Рыцари Круглого Стола. – Мерлин. – Сены под Гарлотом. – Их последнее поражение. – Возвращение королей Бана и Богора в Галлию

Весть о перемирии, заключенном с одиннадцатью владетелями уделов Логрской короны, с восторгом встретили король Артур, короли Бан и Богор, все рыцари Круглого Стола и Королевы: это предвещало изгнание Сенов. На другой день после того, как в Логре узнали об этом, три рыцаря Королевы – Сагремор Константинопольский, Галескен, сын короля Нотра Гарлотского, и Додинель Дикий – облачились в доспехи и выехали из города, собравшись углубиться в густой и обширный лес, росший поблизости, чтобы поискать там приключений и подвигов. По их следам тотчас поскакали трое от Круглого Стола, переодетые в доспехи без гербов и жаждущие встречи с рыцарями Королевы, чтобы померяться силами и вернуть себе первенство, утраченное накануне. Это были: Аграваден, брат Лиаса Червонного Эстраморского, еще с начала войны бывший на стороне короля Артура; Мановаль и Синоронд Норвежец. – Если вы со мной заодно, – сказал Мановаль двум своим спутникам, –