Шрифт:
Закладка:
Эйфория от власти
Писатель и журналист Борис Минаев, немало лет проработавший в «Комсомольской правде», написал хорошую книгу, которая так и называется — «Ельцин» (серия «ЖЗЛ»). Главы о партийной работе Б. Н. Ельцина, даже о последующем его походе в новую власть читаются легко. Но вот власть завоевана, чувствуется некая эйфория Бориса Николаевича… И что-то происходит. Вот что пишет Минаев:
«Весь 1994 год Ельцин находится в состоянии сжатой пружины, и пружина эта внутри него сжимается всё больше и больше. Амнистия организаторам событий 3–4 октября 1993 года, неудача с меморандумом об общественном согласии, письмо помощников, наконец, „черный вторник“. Сбрасывать со счета этот личностный фактор, конечно, нельзя. И тем не менее повторю еще раз — Ельцин действовал практически в безвыходной ситуации. Отступать было уже некуда.
В конце декабря войска наконец подошли к Грозному. Было решено начать блокаду города. А что такое блокада? Это долгая, тяжелая история. Нужно строить блиндажи, окапываться. Подвозить продовольствие, складировать боеприпасы. И каждый день нести запланированные потери. Солдаты мерзли, жгли костры. Между тем Ельцин оказался под огнем жесточайшей общественной критики. Возмущению журналистов, политологов, депутатов не было предела…
…Затянувшийся штурм Грозного стал настоящим шоком для президента Ельцина.
За три первых месяца группировка российских войск потеряла убитыми около 1400 человек.
Огромные человеческие жертвы влекли за собой и тяжелые политические потери…
Припавшая к телевизорам страна впала одновременно и в депрессию, и в истерику.
Требования немедленно вывести войска звучали со всех сторон. Это была, возможно, единственная в ХХ веке война, которая освещалась в условиях отсутствия какой-либо военной цензуры. Через месяц после ее начала опросы показывали крайне негативное отношение российского общества к военной операции».
Разъясню непонятное. «Письмо помощников» было реальным обращением семи помощников Б. Н. Ельцина к своему патрону после одного зарубежного визита, в ходе которого он пел «Калинку» и дирижировал оркестром, с просьбой перестать пить. Тайное письмо было направлено Борису Николаевичу еще в сентябре 1994 года, а появилось в открытой печати, когда президентом был уже не он.
Писатель Борис Минаев тщательно анализирует победную для своего героя ситуацию с президентскими выборами и приходит к верному выводу, что меньше всего там американских следов. Главным действующим лицом в достижении успеха на выборах стал сам Ельцин. Он заставил избирателей думать, а это далеко не американская методика. Ему квалифицированно помогали соратники из Кремля и дочь Татьяна. Но основное Ельцин сделал сам. Даже соперник во втором туре Геннадий Зюганов, лидер КПРФ, согласился с итогами выборов (53,82 % за Ельцина, 40,31 % за Зюганова).
Через считаные дни после выборов 65-летнего Ельцина загодя начали готовить к сложнейшей для его возраста и того времени операции на сердце. Из США прилетел Майкл Дебейки, мировая величина в сердечной хирургии. Операция состоялась 5 ноября 1996 года. Планировали поставить четыре шунта — в течение операции понадобилось пять.
Прошло немного времени, и стало ясно, что профессионализм врачей и стальная воля пациента совершили чудо: Ельцин вновь был на коне.
Главному противнику президента — главе КПРФ, депутату Госдумы РФ Геннадию Зюганову, и члену фракции КПРФ, председателю Госдумы Геннадию Селезнёву пришлось выждать полтора года после проблем с ельцинским здоровьем перед тем, как вновь пойти в наступление.
Глава 5
Хороший год с наградой и газетой
6 ноября 1997 года в Госдуме произошло загадочное событие.
В этот день ее руководителю — председателю Государственной Думы Российской Федерации Г. Н. Селезнёву исполнилось 50 лет. Загодя, как полагается, была подана заявка о награждении его орденом.
Впрочем, об этом пусть лучше расскажет Анатолий Дмитриевич Усов. Он работал у Г. Н. Селезнёва сначала в качестве начальника отдела межпарламентских связей, а через некоторое стал руководителем секретариата председателя Госдумы.
«Когда к юбилею председателя Госдумы Селезнёва руководители фракции подали заявку на награждение его орденом „За заслуги перед Отечеством“ IV степени, Ельцин своей рукой зачеркнул цифру IV и написал: II. Он сам приехал в Госдуму и лично вручил. Это был первый приезд Ельцина в Госдуму за всё его президентство.
Коммунисты, естественно, обвинили Селезнёва в том, что из рук Ельцина, который допустил расстрел парламента и прочее, он принял эту награду. На что Селезнёв всегда отвечал: „Я не могу проявлять неуважение к символам страны и к высшему ордену. Мог вручать Ельцин, мог вручать кто-то другой, но это одна из самых высоких наград России“».
Политик Сергей Николаевич Бабурин по-своему оценивает день награждения Г. Н. Селезнёва очень высокой наградой: «Тогдашний Кремль, конечно, всегда пытался с Селезнёвым играть свои игры. 6 ноября 1997-го в Думе неожиданно появляется президент Б. Н. Ельцин, который вручает председателю орден „За заслуги перед Отечеством“, да еще сразу II степени. Г. Н. Селезнёв был польщен, обрадован, но это не привело к каким-то видимым переменам в его взглядах…»
Этими вот словами о стойкости характера и убеждений Селезнёва Сергей Николаевич Бабурин подводит нас к одному из самых драматичных моментов работы Госдумы РФ второго созыва. Но об этом позже.
Рождение «Парламентской газеты»
Совсем не по долгу службы Г. Н. Селезнёв занялся в конце 1997 года созданием «Парламентской газеты».
Вспоминает журналист, в прошлом первый зам. главного редактора «Парламентской газеты», а ныне ее обозреватель Леонид Чирков:
— В письме, которое руководители обеих палат Федерального cобрания Егор Строев и Геннадий Селезнёв направили председателю правительства Виктору Черномырдину, говорилось, что редакции на ремонт помещений, оплату полиграфических услуг, закупку мебели, компьютеров и другого оборудования необходимо выделить 31,4 миллиона рублей. Часть денег не без труда в конце концов была найдена. Так и появилась в мае 1998 года «Парламентская газета» — издание высшего органа законодательной власти страны. Во втором полугодии 1998-го она стала выходить пять раз в неделю.
Управляющий делами президента Павел Бородин вначале распорядился предоставить нам два этажа в Парламентском центре на Цветном бульваре. Я ему сказал, что нас это не устраивает: там не было типографии.
Проблему помог решить председатель Госдумы Геннадий Селезнёв. Я как-то сижу у него и говорю:
— Бородин не дает нам площадей.
Он берет «вертушку» (первую), звонит:
— У меня тут сидит Чирков со слезами на глазах. И говорит, что ты не даешь им жилье под редакцию на улице «Правды», 24. Ты уж там постарайся для «Парламентской газеты».
И только тогда Пал
