из региона. Потом составляем план, Селезнёв его утверждает. Вроде бы всё уже согласовали. Вдруг звонят из Комсомольска-на-Амуре и говорят: «Мы услышали, что вы приезжаете. Можно сделать так, чтобы Геннадий Николаевич приехал и к нам?» Я говорю: «Власти вашего города почему-то не дали заявки». На той стороне телефонной линии настаивают: «Очень надо, очень! Два завода, очень важные для страны, могут быть распроданы!» Я пошла к Селезнёву, он, конечно, поддержал. Включили в план Комсомольск-на-Амуре и поехали.

Завод, где делали корабли, оборонный завод. Еще в советское время там начали строить корабль, на котором уже установили атомный реактор, он только не был запущен. Завод действительно готовили на распродажу… Та же история была с заводом в том же городе, который и сейчас делает наши самолеты «Су»… Там собрался народ — это был цех, полный народу, — и все эти люди не верили, что можно спасти оба предприятия. Геннадий Николаевич, используя возможности председателя Думы, и на встречах с руководством страны, и в самой Госдуме поднял шум. Сейчас оба эти предприятия работают и вносят большой вклад в оборону страны. А началось всё с поездки Геннадия Николаевича.

— Мне приходилось слышать вас, Любовь Васильевна, когда вы рассказывали еще и о Кузбассе…

— Вся промышленность останавливалась… Все помнят, как шахтеры стучали касками на Горбатом мосту в Москве и никто не знал, что с этим делать. Кузбасс… Там же одни шахты. Монопроизводство. По всей стране люди сидели без зарплаты, а в Кемеровской области это было особенно тяжело.

Геннадий Николаевич предложил на первых порах создать фонд помощи детям Кузбасса, собрать деньги, чтобы хотя бы один раз в день в школах ребятишек могли покормить горячей пищей. Им есть нечего было! Дети голодали. Кашу из дробленки им варили (это когда пшеницу дробят на корм скоту). Часть людей стала отчислять в этот фонд свою зарплату, плюс Селезнёв использовал все свои возможности в работе с бизнесом, бизнесмены также вносили свои средства. К тому времени избрали губернатором коммуниста Амана Гумировича Тулеева. Мы все участвовали в его предвыборной кампании. Постепенно всё наладилось. В День шахтера в конце августа Геннадий Николаевич туда часто ездил. Его всегда приглашали, его там любили.

Селезнёв был хорошим журналистом, великолепно знал русский язык. Он говорил очень понятно, ясно и в то же время образно. Очень интересно было его слушать. На встречах его порой не отпускали: «Не уезжайте, поговорим еще!» Его очень любили простые люди.

Интервью в «Моей газете»

Спустя два с лишним года после того, когда Геннадий Николаевич совершил стремительный взлет во власть и уже стал вторым по счету председателем Госдумы РФ, у него взял интервью журналист Александр Соколов из нового издания «Моя газета». Александр спросил нового председателя Госдумы:

— В Думе отразилась и ваша судьба, ваше вхождение во власть. Что можно увидеть в этом отражении? Личные амбиции, общественный долг, стремление продолжить карьеру?

Г. Н. Селезнёв ответил бывшему коллеге по «Комсомолке» необычайно смело и даже резко по отношению к людям и обстоятельствам:

— Дело в том, что мое вхождение во власть не было случайным по одной простой причине. Эта власть пыталась мне ломать не ребра — хотела свернуть шею, когда после расстрела «Белого дома» объявили вне закона… Бывший в то время вице-премьером господин Шумейко настаивал на том, чтобы Селезнёв был снят с поста главного редактора, чтобы «Правда» изменила название, сменила ориентацию. Но «Правда» — это не только главный редактор, и коллектив не собирался менять своих взглядов, а заставить нас сделать это никто не мог. Первой нарушила закон исполнительная власть. Министерство информации издало приказ о моем освобождении, хотя делать этого не имело никакого права. Мы столкнулись с произволом, с полным бесправием. Суд не принимал никаких исков. Тогда и созрели мои личные убеждения, что нужно что-то делать, чтобы подобные вещи не происходили ни с кем, будь то редактор «Правды» или редактор «Московских новостей». Поэтому, когда мне, как раз в октябре, было предложено войти в список компартии Российской Федерации для участия в выборах в Государственную Думу, я согласился… И когда я стал депутатом Думы, то, естественно, записался в Комитет по информационной политике, где председательствовал Михаил Полторанин, уже не такой ярый демократ, каким он был в 1991–1992 годах. Задачу перед собой я ставил вполне конкретную: укрепить законодательную базу для защиты средств массовой информации.

— И вам это удалось?

— После двух лет борьбы мы приняли в конце концов закон о государственной поддержке средств массовой информации. Приняли, несмотря на упорное сопротивление исполнительной власти. Приняли также закон о телевидении. Правда, он так и не был подписан президентом. Мы старались вникать в конфликты, которые возникали в журналистских коллективах при столкновении их с администрациями на местах. А этих конфликтов было много — закрывались неугодные издания, ломались судьбы журналистов. Приходилось много выезжать в регионы, подключать к решению конфликтов прокуратуры, суды…

Вспоминает Галина Петровна Зиновьева, действительный государственный советник Российской Федерации 2 класса, также работавшая советником председателя Госдумы РФ Геннадия Николаевича Селезнёва:

— О благотворительной деятельности Селезнёва рассказывать непросто. Очень много ее было. Начиная от поддержки детей-инвалидов и их родных семей, кончая поддержкой предприятий народного творчества.

Большую работу Геннадий Николаевич провел в поддержку ИНВА-студии в Краснодарском крае, в одном из селений. Эту студию возглавила супружеская пара — Гущины. Они создали студию художественного творчества для одаренных детей-инвалидов. Эти дети писали иконы в соответствии с канонами православной церкви. Их работы были благословлены Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Геннадий Николаевич помогал этой студии в организации выставок в Госдуме, в Малом театре — при поддержке художественного руководителя театра, народного артиста СССР Юрия Соломина.

Очень большой проект был во Владивостоке. Уникальный проект создания реабилитационного центра для детей со сложными онкологическими заболеваниями, в частности, с лейкемией, в пригороде Владивостока Седанка. В рамках реализации проекта «Дети России» Геннадий Николаевич вложил очень много сил в создание этого реабилитационного центра для детей. Он решил вопрос о выделении участка земли под строительство центра. Центр должен был включать в себя Родительский дом для детей, проходящих интенсивный курс терапии, и их родителей, реабилитационный лагерь, в котором смогли бы находиться дети после лечения, — дети из Приморского, Хабаровского краев, Магадана, с Сахалина, с Камчатки. Селезнёв помог в выделении тра́ншей для начала строительства этого центра, оказал реальную помощь. Стоимость этого центра была очень высокая. Геннадий Николаевич решал эти вопросы совместно с руководством Владивостока, с Минздравом России, при поддержке ЮНЕСКО.

Масштабы его деятельности были невероятными.