я глупая. Глупая и наивная девочка, не умеющая разобраться, кто мне друг, а кто враг. Доверяю всем подряд, а потом страдаю от этого, как было всегда… из года в год я находила себе проблемы.

— Думаю, Аарону так же, как и Элаю, нужно время. Им обоим нужно время, чтобы всё обдумать. Нам, Лаура, надо только ждать…

— И я жду. Но на душе тревожно. Толком не могу объяснить это чувство…

В глазах мелькает вспышка, и я закрываю глаза и роняю телефон.

Мне снова семь. Я рядом с мамой. Точно такое же чувство у меня было тогда — вот эта тревожность, они идентичны! И теперь я начинаю переживать так сильно, что буквально услышала, как треснуло сердце.

— Лаура? — пытается дозваться меня Элиза, но не выходит. Я слышу, но стоящий ком в горле не позволяет что-то сказать.

— Спокойной ночи, — резко заканчиваю разговор, сумев сказать только два слова.

Мой взгляд падает на трясущиеся руки — и это невозможно контролировать. Будто тугой гарротой невыносимо сдавливают голову — так, что темнеет в глазах, а в ушах не слышу ничего, кроме противного писка.

Беспомощность. Бездействие. Я не знаю, что мне делать. Дома нет даже Лили.

Отчего это состояние?

Я же сейчас переживаю не о себе…

Я чувствую опасность за Аарона. С ним что-то не так, я чувствую это так сильно, будто мы связаны. А может, вовсе и не будто. Мы действительно связаны: мыслями, душами, сердцами, телами.

Тремор не покидает руки, но я всё равно хватаю телефон и звоню ему. Отключен. Должно быть, Родригес специально его отключил, зная, что я буду звонить и убеждать его в чём-то. Эгоист! Я же сойду с ума!

Тщетно ссылаюсь на то, что он находится где-то в глуши и там попросту не ловит связь, но ещё минутку, и он мне перезвонит…

Конечно, это глупость.

Тупица.

Я тупица.

Понимаю, что писать ему, вероятнее всего, тоже бессмысленно, но посылаю десятки сообщений, вот несколько из них:

Я: Аарон, у тебя всё хорошо?

Я: Малыш, пожалуйста, позвони мне, как можно быстрее.

Я: Аарон, я умоляю, не вини себя, я очень люблю тебя, почему ты не слушаешь меня?

Я: Мне плохо, Аарон. Очень тревожно за тебя. Я чувствую что-то неладное. Можешь ответить мне хотя бы одним сообщением? Хотя бы точкой, прошу…

Я: Выйди на связь, пожалуйста, Аарон…

Прошло минут десять, а я всё ещё продолжала смотреть в экран телефона, скитаясь в надеждах на его ответ. Ничего не происходило вне зависимости от того, сколько времени я ждала. Я была готова просидеть всю ночь, истерзать себя и лишить сна, если бы был шанс, что после этого Аарон ответит мне.

Моё сердце болело всё сильнее, чувствовало сильную опасность.

Голова разрывалась и в ней путались мысли.

Я уже пожалела, что перестала ходить к психологу. Думала, что чувствую себя уже лучше, ведь рядом всегда Аарон, а это значит я в безопасности — и в физической, и в ментальной. Только вот ошиблась. Он не всегда рядом. И сейчас я в опасности.

Время будто остановилось. Или, может быть, оно и шло, но я оставалась в своей голове, в своих мыслях и переживаниях, не замечая ничего вокруг. В какой-то момент я затрясла головой, выводя себя из транса, потому что почувствовала острую боль в руке.

Привычка никуда не ушла. Она лишь «заглохла» на какое-то время.

Я задумалась и в это время драла свою руку, отчего теперь на ней ярко-красные следы, которые видно даже в приглушённом свете.

Возможно, у меня просто обострилась паранойя и на самом деле с Аароном всё в порядке, он находится дома и просто отдыхает от меня.

Я легла на холодную кровать, сходя с ума. Не знаю, как дожить до утра и что с этим всем делать. Просто хочется, чтобы всё устаканилось.

Закрыв глаза, молюсь у себя в голове непонятно кому, чтобы с Аароном всё было в порядке. Это главное, и это всё, что волнует меня.

В какой-то момент, когда я провалилась в сон, но сознание ещё не полностью окунулось вместе со мной, я услышала звонок в дверь. Этот звук вырвал меня из сна моментально. Опёршись ладонями о матрас, я вскочила.

Это не тётя, у неё ключи, и она занята Марком.

Это вряд ли Аарон, потому что ключи у него тоже есть.

Это вряд ли Элиза, потому что мы недавно говорили, и она бы предупредила меня о желании навестить меня глубокой ночью.

Это вряд ли Эрика… не думаю, что после произошедшего она будет смотреть в мои глаза, не говоря о том, чтобы говорить и уж тем более приходить.

Тогда кто это? И почему сердце снова болит от дурного предчувствия?

Не знаю, как себя вести. Не знаю, что я буду делать, если это вдруг будет кто-то неизвестный. Не знаю, к кому обратиться. Знаю, что раньше я бы без раздумий позвонила Родригесу, и он бы также оперативно приехал ко мне.

А сейчас… я совершенно одна.

Мои шаги соразмерны парению. Никаких звуков, я будто лечу. Вероятнее услышать стук моего сердца, нежели моё дыхание и шаги. Человек, стоящий за дверью, снова звонит, а я закрываю рот ладонью, сдерживая в себе крик или вопль — не знаю, на что это было бы похоже.

Но… выглянув в глазок, я увидела парня в капюшоне. Не вижу лица, потому что голова опущена. Биение сердца усиливается. Я рассматриваю его и замечаю светлые волосы.

Аарон.

Я без раздумий, лишних высматриваний и убеждений открываю дверь и хватаю его за руку, затягивая к себе. Глупо и опрометчиво. А если бы я ошиблась и случайно завела в дом незнакомца? Нет, такого не было бы, потому что отчего-то я точно была уверена, что это никто другой, как мой Аарон Родригес.

Я пыталась заглянуть в его глаза или вообще посмотреть на лицо, чтобы понять, что он чувствует — это работало всегда. Но светлые волосы перекрывали лицо парня. Я упёрто встала перед ним, думая, что сейчас он разговорится. В моих намерениях было высказаться ему, рассказать о том, как я переживала, как мне было плохо — настолько, что я почти задыхалась.

Потом, увидев его глаза, поняла: сегодня мы не поговорим.

Аарон шатнулся в сторону, когда я отошла от него, чтобы запереть дверь. Он чуть ли не ударился об стену!

— Аарон, что такое?

И потом я услышала запах алкоголя, которым несло от него. Я до