Это было сродни тому, как если бы извергся наконец вулкан на горе Киджи. Дюжины огненных языков, каждый длиной в сотню футов, обрушились на толпу, обратив землю в пылающую лаву. Кто-то сгорел мгновенно; другие, охваченные огнем, с криками разбегались кто куда. Запах паленой плоти наполнил воздух, все вокруг заволокло едким дымом. Это воистину была картина из преисподней.

Имперские солдаты в фалангах обернулись и застыли, пораженные до глубины души. Воины варваров, видя разгром, учиненный их воздушными силами, одобрительно взревели и вскричали в унисон: «Гаринафин, гаринафин! Пэкьутенрьо! Пэкьутенрьо!»

Боевой дух покинул армию Дара, линии имперцев смешались, когда все солдаты повернулись и дружно обратились в бегство. Враги устремились за ними, круша палицами черепа, тогда как крылатые звери в небе кружили, преследуя беглецов, а седоки поражали их меткими выстрелами из пращи…

В отдалении Ра Олу нахлестывал коня, побуждая его скакать еще быстрее. Он обратился в бегство сразу после того, как отдал приказ атаковать. Сердце командующего болело при мысли о молодых людях, которых он отправил на верную смерть, но это был единственный способ выторговать хоть немного времени, чтобы спастись самому и принести весть в Дайе.

Все невероятные истории, рассказанные пиратами, обернулись правдой. Захватчики оказались могущественными сверх всякой меры, и Дасу был обречен.

Глава 37

Принц держит оборону

Дасу, десятый месяц одиннадцатого года правления Четырех Безмятежных Морей

В Дайе спешно готовили посыльный корабль, чтобы доставить весть о вторжении императору.

Чтобы обеспечить наибольшую скорость, корабль нес лишь команду гребцов – бо́льшую часть их составляли женщины, отобранные по параметрам веса, силы и выносливости. Вместо того чтобы полагаться на барабан старшины, гребцам предстояло попробовать синхронизировать гребки, ориентируясь на популярную народную песенку с четким ритмом. Любую нагрузку, без которой можно было обойтись, сняли: разобрали переборки в гондоле, оставили на земле оружие и доспехи – было понятно, что стрелы, пики или абордажные крючья не в силах помочь против летающих зверей варваров, очевидно называющихся гаринафинами. Корабль не взял на борт запас продовольствия и воды – для утоления жажды команде предстояло положиться на влагу, оседающую на шелковой обшивке судна при пролете через облака.

Вопреки настоятельным побуждениям Ра Олу, принц Тиму отказался сесть на корабль и улететь.

– Включать меня в команду судна бесполезно, – сказал он. – Я выдохнусь, всего лишь какую-нибудь четверть часа помахав веслом. Я теперь жалею, что не прислушивался к советам Тэры и Фиро и не уделял должного внимания физической подготовке.

Ра Олу с досады топнул ногой.

– Никто и не собирается сажать вас на весла! Главная задача сейчас – это ваша безопасность.

– Чепуха. Мастер Рути всегда учил меня, что без веры и чести люди мало чем отличаются от зверей. Император послал меня сюда, чтобы сделать жизнь на Дасу лучше. И теперь, когда нашим подданным угрожает опасность, я не могу трусливо сбежать, предав их доверие и доверие императора.

Подумав о собственном бегстве с поля боя, регент покраснел. Ошибочно приняв молчание Ра Олу за проявление печали, Тиму попытался его утешить:

– Не надо так горевать о гибели мастера Рути. Он всегда хотел прожить жизнь в соответствии с канонами мудрецов-моралистов. И я уверен, что учитель умер, не испытывая сожалений.

* * *

Однако сам Тиму безутешно рыдал целый час, получив весть о смерти Дзато Рути, своего наставника и зодчего ума. Никогда во всем Дара не будет больше другого такого ученого, доброго и понимающего.

Затем принц утер слезы. Нельзя забывать о своем долге.

Исходя из описания Ра Олу, Тиму ожидал, что всадники на гаринафинах окажутся у них над головой в любую минуту, предваряя появление наземной армии дикарей. Тем не менее небо на востоке, как ни странно, оставалось чистым.

Расспросив кое-кого из беженцев, потоком хлынувших в город из сельской местности Дасу, Ра Олу выяснил, что гаринафины не выступают в авангарде варварского войска, а, напротив, отдыхают на том самом берегу, где уничтожили двухтысячную армию Дасу.

– Они расчленяют тела убитых солдат? – спросил принц Тиму с дрожью в голосе.

Ра Олу замотал головой.

– Король варваров, некий Пэкьутенрьо, весьма смышлен. Прежде чем напасть, он долго беседовал с мастером Рути и, надо полагать, пытался выведать у него полезную информацию. Предпринятая дикарями атака была тщательно подготовлена и спланирована так, чтобы причинить нам наибольший ущерб. Не думаю, что он упустил бы шанс предпринять стремительное наступление и овладеть всем Дасу, если бы эти его гаринафины были на такое способны.

– Что ты имеешь в виду?

– После значительных усилий большинство животных нуждается в отдыхе для восстановления сил, – терпеливо пояснил Ра Олу. – Припомните длинноногого леопарда с Экофи, который считается самым быстрым из сухопутных зверей. Он мчится по траве подобно молнии, преследуя добычу, но должен потом отдыхать полдня, прежде чем сможет предпринять следующий забег. Я своими глазами видел, какую необычайную мощь проявили сегодня гаринафины, а потому меня нисколько не удивляет, что им потребуется некоторое время на восстановление способностей.

– Некоторое время на восстановление способностей… – пробормотал Тиму. – Получается, они вовсе даже не являются неуязвимыми. Притом что дышат огнем и имеют прочную, словно из стали, шкуру.

– Верно. Я убежден, что эти существа смертны, как вы или я. Они не способны пересечь без перерыва всю империю Дара, сея повсюду жестокую смерть.

Тиму распорядился подать ему кисть и чернила и поспешил сделать приписку к донесению о вторжении, составленному для императора Рагина.

Посыльный корабль отбыл без принца на борту.

* * *

Когда позже в тот же день орда варваров достигла Дайе, она обнаружила городские ворота широко открытыми. Гаринафины, числом около тридцати, брели среди воинов дикарей, похожие на неуклюжих китов-переростков, поставленных на куриные лапы. Звери с трудом ступали по земле, крылья их были аккуратно сложены по бокам.

Принц Тиму, стоя вместе с Ра Олу перед городскими воротами, вспоминал диковинных тварей, которых много лет назад показал на Дворцовой экзаменации Кита: тогда этот молодой человек пытался уподобить державу императора Рагина крубену-волку, не чувствующему себя дома ни на земле, ни на суше.

– Я слышал, что жители Дара высоко ценят честь, – заявил Пэкьутенрьо, восседающий у основания шеи снежно-белого гаринафина, казавшегося еще более крупным и высоким, чем его собратья. – Но неужели они настолько трусливы, что даже не сразятся со мной, прежде чем просить пощады?

Несмотря на акцент, в его голосе без труда угадывалось высокомерие.

Тиму посмотрел вождю варваров в