– Когда я закончу свои дела здесь, можем проехаться за город и поспорить на двадцать долларов, кто из нас стреляет точнее.

Он откинул голову и издал короткий, громкий смешок.

– Мэм, это большая честь – проиграть такое пари.

Я снова обвела взглядом салун.

– Кажется, обстановка накаляется, – заметила я. – Могу я поинтересоваться, в чем дело?

Представитель закона задумчиво поджал губы, а затем ответил:

– Видите ли, если кратко, ребята с одной стороны от железной дороги повздорили с парнями, что живут по другую сторону от нее, мэм. – Он сказал это с улыбкой, будто наслаждался шуткой, понятной лишь ему одному. – Только вас, мэм, это не должно волновать. Места здесь суровые, но, если какой-нибудь мужчина поднимет руку на женщину, ему не поздоровится.

В салун вошли двое ковбоев, они громко гоготали и явно были уже пьяны. Помощник шерифа спокойно проследил за ними, спрятал кобуру с моим револьвером под свой стул и снова коснулся пальцами края шляпы.

– Желаю хорошо провести время.

– Спасибо, помощник шерифа, – сказала я и направилась прямо в центр зала.

Я Страж Белого Совета чародеев, мне много приходилось разъезжать по миру и сталкиваться с опасными людьми. Я чувствовала себя совсем неплохо в местах вроде этого, а то и похуже, хотя не раз замечала, что посетителям таких заведений редко бывает уютно в моем обществе. Кроме меня, все женщины, которые попались мне на глаза, либо работали за барной стойкой и на кухне, либо выступали на сцене. Я выделялась среди них. Решив не слишком стесняться, я сразу надела очки со стеклами бутылочно-зеленого цвета, призвала на помощь все свое сверхъестественное чутье и начала спокойно наблюдать за происходящим.

Спектр энергии, известной как магия, настолько же широк, как и световой. Свет можно разложить на цвета с помощью соответствующей призмы; магическая энергия становится лучше различимой, если использовать необходимые приспособления. Очки позволяли мне рассмотреть энергетические потоки, вихрившиеся в заполненном людьми зале. Человеческие эмоции оказывали на них сильное воздействие, и в зависимости от настроения посетителя энергия окрашивалась в разные цвета.

У многих аура была ярко-красной, а у тех, кто пребывал в состоянии беззаботного опьянения – нежно-розовой. Люди, работавшие в салуне, включая танцовщиц и крупье, излучали устойчивое зеленое сияние, характерное для тех, кто сосредоточен на своих делах. Ну а помощник шерифа и еще один мужчина с дробовиком, сидевший на высоком стуле в конце барной стойки, были окружены надежным щитом пульсирующего небесно-голубого цвета, выдававшего стражей правопорядка.

Чернокнижник расположился на небольшом балконе напротив сцены, за его столиком сидели еще трое мужчин, с которыми он играл в карты. Сквозь стекла очков казалось, что над ними сгустился плотный мрак, словно они погасили свет и играли в кромешной тьме.

Я тяжело вздохнула. Один чернокнижник не представляет существенной угрозы для осмотрительного, хорошо подготовленного и вооруженного Стража. Два – это уже серьезная проблема. Нынешний капитан Стражей – человек по фамилии Маккой, намного более могущественный и опытный чародей, чем я, – как-то раз в одиночку справился с тремя.

Но, наблюдая за происходящим сквозь очки, я поняла, что чернокнижник не просто подался в бега. Он еще и позвал на помощь товарищей.

Всего их было четверо.

Я сняла очки и направилась к бару, надеясь на время затеряться в толпе и хорошенько все обдумать.

Вариантов оставалось не так много. У меня было мало шансов на победу в прямом столкновении с несколькими противниками. Это не означало, что я не могла атаковать их. Они были поглощены игрой, и я не заметила никаких признаков магической защиты. Одного удара, неожиданного и мощного, хватило бы, чтобы разобраться с ними.

Разумеется, сделать это можно было только с помощью огненной магии, а значит, здание из промазанного дегтем дерева, до отказа набитое людьми, загорелось бы. Вспышка сверхъестественного пламени мгновенно превратила бы это место в адское пекло. Кроме того, такой поступок нарушил бы один из негласных законов Совета: чародеи должны как можно реже использовать свои способности на глазах у несведущих в магии смертных. Ведь еще недавно разъяренные толпы людей сжигали наших собратьев на кострах.

Я не могла просто взять и напасть на чернокнижников, но оставаться там и ждать дальнейшего развития событий тоже не стоило. Чернокнижники демонстрировали свои способности на публике без всяких угрызений совести. Разумнее всего было сообщить о ситуации капитану, попросить подкрепление и незаметно понаблюдать за чернокнижниками.

Я никогда не отличалась осмотрительностью. Чародеи, конечно, живут дольше обычных смертных, но все равно жизнь коротка, а в мире столько радостей и удовольствий, что добровольно отказываться от них ради собственной безопасности нет смысла.

Впрочем, и дурочкой я не была.

Я повернулась, решительно направилась к двери и буквально впечаталась носом в красивого мужчину лет сорока пяти с аккуратно подстриженной бородой и в костюме с иголочки. Его глаза были зелеными, а взгляд – жестким; зубы выглядели слишком белыми для его возраста.

Он прижал крошечный «Дерринджер» к моим ребрам, прямо под левой грудью.

– Как раз вовремя, – сказал мне незнакомец с явным немецким акцентом. – Мы знали, что приедет Страж, но ожидали тебя не раньше следующей недели.

– Не понимаю, о чем вы, – ответила я.

– Прекрати, – сказал он, и его глаза неприятно потемнели. – Будешь сопротивляться, пристрелю на месте. – Он плавно отошел в сторону и встал рядом со мной, просунув мою левую руку под сгиб своей правой. Держа крошечный пистолет в левой ладони, он прижал его к моей руке, умело спрятав, но дуло было неумолимо нацелено мне в сердце. Он кивнул сидевшим на балконе; четверо мужчин тут же отложили карты, спустились вниз и направились к двери, даже не оглядываясь.

– Ты совершаешь ошибку, – процедила я сквозь зубы. – Насколько мне известно, тебя и твоих компаньонов Совет пока не разыскивает. Я приехала сюда не за вами. Только за Александром Пейджем.

– Да что ты говоришь? – удивился немец.

– Он убийца. Покрывая его, вы становитесь соучастниками преступлений, – ответила я. – Если ты меня убьешь, то навлечешь на себя гнев Стражей. Но если отпустишь и прекратишь всякое общение с Пейджем, я не стану требовать твоего ареста…

– Как благородно с твоей стороны, Страж, – сказал немец. – Но, боюсь, у меня другие планы. Сейчас ты тихонько выйдешь отсюда вместе со мной.

– А если не выйду?

– Тогда я чуточку расстроюсь, а ты умрешь.

– Ты расстроишься намного сильнее, когда я прокляну тебя перед смертью, – предупредила я.

– Вероятнее всего, ты просто не успеешь произнести проклятье, – заметил он. – Впрочем, я готов рискнуть.

Я быстро окинула зал взглядом, прикидывая варианты действий, но их оставалось совсем немного.